Искаженный образ — Лиэнн Пэйн

4. В поисках сексуальной идентичности

«Сексуальность и сексуальное поведение суть измерения человечности, но они никого не делают человеком». Беннетт Дж. Симс, епископ Атланты

Истории исцелений Лайзы и Мэтью показывают, что кризис сексуальной идентичности может быть понят только в единственном контексте, а именно — общий поиск идентичности и индивидуальности. Здесь уже достаточно было сказано о том, что цельность (исцеление) происходит, когда приводятся в порядок отношения с Богом, собой и другими. Истории Лайзы и Мэтью были выбраны потому, что оба познали тяжесть травмы отделения. В этих историях виден классический пример обстоятельств и реакции на эти обстоятельства, вследствие которых женщина становится сосредоточенной на женщине, а мужчина — на мужчине. Когда потребность в близких отношениях становится навязчивой, человек может выбрать гомосексуальные отношения. Этот выбор делается ради облегчения тягостного ощущения внутреннего одиночества и в попытке найти идентичность в отношениях с другим. Истории кризиса сексуальной идентичности, которые приводятся ниже, показывают другие часто встречающиеся модели гомосексуального поведения. Из собственного опыта служения я знаю, что не бывает двух одинаковых исцелений, и поэтому молитвы нельзя свести к формулам или методам. Но в своей молитвенной практике с людьми, которые боятся, что они, возможно, гомосексуалисты или ведущими гомосексуальный образ жизни — в действительности или в фантазиях — я обнаружила определённые ключевые проблемы и основные психологические потребности. Все их можно разделить на разные группы с различными подходами в молитве. Эти группы пересекаются между собой, и некоторые истории можно отнести к нескольким группам сразу.

Подавленная мужественность

История Стэна

У Стэна была проблема с ростом. Он очень страдал от этого, поэтому сомневался в своих сексуальных способностях. С течением времени он всё больше ненавидел своё маленькое тело. Отвергая его, он отвергал собственную мужественность. И в старших классах, и спустя много времени по окончании пубертата, он все еще не мог принять себя и обрести нормальную сексуальную идентичность. Он осознал эту проблему только тогда, когда, как и Мэтью, понял, что не может отделаться от навязчивых гомосексуальных фантазий.

Всё началось с неожиданных образов, которые приходили ему на ум при виде других ребят в школьном душе. В этих образах неизменно присутствовал атлетический тип сложения мужского тела. В отличие от Мэтью, Стэна не восхищали ни интеллект, ни внешность других ребят — его привлекали физический размер и спортивные качества. Поэтому наполнявшие его разум образы сосредотачивались на гениталиях восхищавших его мужчин. Здесь снова очевидна связь между гомосексуальным влечением и той причиной, почему каннибалы едят людей — чтобы перенять их лучшие качества. В обоих случаях обнаруживается стремление присвоить себе те качества, которыми мы сами, как нам кажется, обделены.

Если начать обыгрывать вторгающиеся в разум незваные образы, они складываются в навязчивую фантазию. Однако если не допускать их проникновения внутрь и постараться проанализировать их, то становится возможным не только разгадать их психологический смысл, но и взять под контроль воли. Будь то символические картины, которые рисует нуждающаяся в исцелении психика, или происки врага наших душ, распознать и нейтрализовать их можно только силой молитвы. Очень часто, и это основная тема книги, они действуют вместе, поэтому молитва должна быть направлена на исцеление как психологической составляющей, так и духовной. Таким образом, мы проводим различие между потребностью души в исцелении и защиты, с одной стороны, и избавлением ее от воздействия духовных сущностей, которые угнетают и обманывают ее, с другой. Сатана, искуситель и обвинитель (Откровение 12:10), пользуется психологическими проблемами человека (например, в истории Стэна — его неспособностью утвердиться в своей сексуальной идентичности).

Стэн не хранил свой разум от атак врага, поэтому похоть смогла проникнуть в него. Под давлением пропаганды гомосексуального образа жизни и от неспособности утвердиться в своей сексуальной идентичности, он легко принял в свое сознание фаллические образы вместо того, чтобы противостать им и взять их под контроль воли. Таким образом, он открылся для искушения, которое привело его к нравственному и духовному падению, выразившемуся в открытом гомосексуальном поведении.

Стэн довольно быстро подпал под бесовский гнет. Но если бы он получил помощь до того, как поддался соблазну, он смог бы избежать многих душевных страданий. Он всегда был очень чувствительным и порядочным человеком. Университет он окончил с дипломом с отличием за достижения в науке и искусстве. Его разум, однако, был пленен не только бесовскими образами, но и порочной навязчивой идеей, состоявшей из двух элементов. Во–первых, это бесконечный самоанализ — пристальный взгляд в себя с целью найти некую личную истину или реальность; и, во–вторых, постоянный анализ того, что принято за истину. Этот внутренний диалог состоял из иррационального умствования и разложения понятий на части с невозможностью собрать из них единое и удовлетворительное целое. Другими словами, его мучила зацикленность на себе и неуверенность в том, что истинно и что нет. Это называется болезненным самоанализом, [40] и Стэн страдал им в высшей степени. Блуждая в кромешной душевной и духовной тьме, он решился, наконец, найти помощь в молитве исцеления.

Во время нашей первой молитвы я повелела силам тьмы отпустить его разум. В таких молитвах я использую святую воду — это вода, благословленная священником и предназначенная для особых целей. Это одна из самых простых и коротких молитв, которыми нам дано молиться. Нужно лишь верить и пользоваться дарованной нам властью. Дар различения духов действует ещё до произнесения этой молитвы, [41] и освобождение от демонических сил наступает тотчас, лишь только они распознаны и им приказано удалиться.

Следующая наша молитва была с помазанием маслом [42] (это необходимо для исцеления и умиротворения), во время которой мы просили Святого Духа о личных нуждах Стэна. В подобных случаях я крестообразно помазываю лоб человека маслом. Затем возлагаю свои руки на его голову (или просто слегка сжимаю его виски) и прошу Иисуса войти, чтобы исцелить и умиротворить его. Тихо молясь, я визуализирую действия Иисуса. По окончании молитвы Стэн объявил, что хочет исповедоваться и получить очищение и прощение.

На следующем этапе нам предстояло заняться непринятием им своего роста и мужественности. Как мы уже отмечали в истории Мэтью, этот шаг человек должен сделать сразу по окончании пубертата. Для Мэтью это был огромный шаг, и для его безопасного преодоления ему нужен бы кто–то, кто с любовью и мудростью мог бы утверждать его и молиться вместе с ним.

Но, как мы уже говорили, человек должен сознательно выбрать отречение от своей старой природы с ее нелюбовью и непринятием себя и предоставить свои мысли и воображение (в данном случае, все прежние негативные мысли о себе) в послушание Христу (2 Кор. 10:5). И только тогда он начнет видеть себя не своими собственными глазами и даже не глазами других, но глазами Христовой любви. Как следствие, мы приближаемся к добродетели терпения к себе и другим. Только в близком общении с Богом мы можем принять себя и начать учиться слушать собственное сердце и сердце Бога.

Воспоминания об унижении мешают нам слушать Бога и собственное сердце из страха перед тем, что мы можем увидеть в себе. Мы боимся, что, когда увидим себя такими, какие мы есть, сбудутся наши самые худшие страхи: мы действительно хуже всех или, по крайней мере, «менее нормальны», чем другие. Поэтому мы бежим от встречи со своим одиночеством, с одной стороны, и близости с друзьями или членами семьи, с другой. Но тот, кто отваживается на такую молитву, становится свободным от страха увидеть себя. Он может признать перед Богом свои постыдные поступки или негативное отношение к себе и другим, потому что ему открывается, что Бог действительно есть любовь. Тогда он обретает добродетель (дар от Бога) принятия себя.

Но даже когда Стэн принял Божие прощение, тот факт, что он пал так низко, мешал ему принять себя и, значит, саму цель освобождения и взросления. Но, прощая себя, он должен проявлять терпение к себе, оступающемуся, и отвергать лишь само греховное поведение. Причина неумения поступать так с собой кроется в гордыне.

Не признав и не исповедовав свою гордыню, мы не сможем смириться с той реальностью, что, как и любой другой человек, мы падшие и потому грешные создания, делающие досадные ошибки. Виной тому то, что называется «комплексом неполноценности», в которой всегда таится некоторая форма гордыни. Мы стараемся заслужить спасение собственными усилиями. Но исповедуя гордыню, мы признаем, что мы падшие и склонные как к злу, так и к добру, и что, отворачиваясь от Бога, мы открываем себя для низкого и постыдного. Исповедание гордыни есть путь креста, это Божий путь спасения, не принимающий во внимание наши собственные усилия заслужить спасение, стать совершенными и найти способ аннулировать свои грехи и ошибки.

Поняв великую истину о свободной и «удивительной благодати», человек может дальше продолжать самостоятельно решать проблему принятия себя. Для этого, как правило, необходимо вести определенную молитвенную борьбу со своими прежними взглядами, но именно благодаря ей мы становимся сильнее. В случаях особенно болезненного самовосприятия приходится оказывать более серьезную помощь. Моя роль тогда сводится к тому, чтобы, молясь с таким человеком, помочь ему отпустить свое негативное восприятие и принять положительные слова и представления, посылаемые ему Господом. В особо трудных случаях мы возвращаемся к уже исцеленным в молитве воспоминаниям, и человек в беседе с Господом принимает свое участвовавшее в греховных делах я и отвергает только само греховное поведение.

Таким образом, отвергающий себя человек обретает способность относиться к себе так же объективно, как он отнесся бы к любому другому человеку. В то же время, он учится смирению, чтобы принимать себя кающегося и прощенного. Благодаря этой молитве, человек становится свободным от депрессии, ставшей результатом обращенного на себя гнева. Смиряясь перед Богом, он получает силу принять себя. Бог вдохновляет его и наполняет его жизнь смыслом. [43]

Молитва внимательного слушания Бога наилучшим образом учит непрестанному пребыванию в Его присутствии, ведь взирая на Него, мы оставляем ад самомнения и бесконечного самокопания. Наше сознание укореняется в Боге. Стэн научился решительно останавливаться всякий раз, когда замечал, что уходит в себя (тренировка трезвления), и обращать свой разум и глаза своего сердца (воображение) на Бога. «Твердого духом Ты хранишь в совершенном мире, ибо на Тебя уповает он» [44] ^— таково Божие обетование и самый лучший способ исцеления от болезненного самоанализа.

Молитва слушания проливает новый свет на наше прошлое, и мы начинаем понимать причины своей слабости. Стэн, сам будучи перфекционистом, понял, что в нем отражается перфекционизм его отца. Вместе с тем, он увидел, что в нем сформировались два основных установочных паттерна: 1) паттерн страха вызвать недовольство; и 2) паттерн подчинения матери из страха вызвать ее недовольство. Он понял, что пытался таким образом защитить свою мать, и понял, почему. Его старший брат был неуправляем, и мать, думая, что это оттого, что он мальчик, много молилась о том, чтобы следующий ребенок был девочкой. Однако, вместо девочки, родился Стэн. Каким–то образом он мог воспринимать страх матери перед рождением еще одного трудного сына. Сколько он себя помнил, он всегда стремился быть совершенным. Он во всем старался угодить ей, чтобы только доказать, что он хороший сын. Позже, боясь разочаровать ее, он не позволял себе вступать в обычные дружеские отношения с девочками. Это понимание пришло к Стэну как результат отказа от старой привычки самоанализа и упражнения в молитве слушания.

Такие обстоятельства не могли, конечно, подготовить его к отделению своей идентичности (сексуальной и какой бы то ни было) от материнской. Однако во всей этой трудности присутствовал еще один важный фактор. Его отец, будучи неплохим человеком, слишком много времени отдавал своей работе и был эмоционально отдален от сына. Несмотря на всю свою терпимость, Стэн с трудом мог признать, что он почти не знает своего отца, хотя отец и был для него героем. Между ними не установились взаимоотношения ни в период пубертата, ни сразу после него, то есть, в то время, когда он отчаянно нуждался в отеческом утверждении, которое помогло бы ему выйти из нарциссического кокона периода полового созревания и принять свою зрелую мужскую идентичность.

Слушать означает слушаться. Именно когда человек учится послушанию, формируется его подлинное я, мужественность или женственность. Когда Стэн соединил свою волю с волей Христа, он понял, что теперь может полностью принять свою мужскую идентичность. Оказалось, что она всегда была рядом и ждала его. Она не далась ему без борьбы, но именно борьба произвела в нем полную перемену. У него, как у бабочки, вдруг выросли сильные разноцветные крылья, предназначенные для полета и познания мира. Сегодня это крепко стоящий на ногах мужчина, довольный своей гетеросексуальной идентичностью. Его таланты в области науки и искусства расцвели полным цветом и на время написания этой книги стали приносить ему грандиозный успех. Я полагаю, что одно из бесовских намерений состояло в том, чтобы украсть у него его необычайные таланты. Еще один фактор достоин упоминания. Вместо того, чтобы принять себя, Стэн полностью предал себя достижению своих профессиональных целей, пренебрегши духовной, физической и эмоциональной сторонами своей личности. Мы становимся более уязвимыми для искушений и навязчивых образов тогда, когда все силы отдаем на развитие одной стороны своей личности за счет развития других.

История Джей

Джей вырос в христианской семье, окруженный любовью и заботой. У него был слабохарактерный отец (которого, тем не менее, и он, и его мать любили и принимали таким, какой он есть) и очень властная мать. Ей нравилось одевать его в детстве как девочку. Одно из самых ранних его воспоминаний связано со случаем, когда мать одела его в розовое платье и позвала домочадцев полюбоваться им. Очевидно, таким способом она хотела утешиться о том, что вместо желанной дочки у нее родился сын. Вполне понятно, что при виде этого розового чуда у членов семьи произошел конфликт чувств, оставивший неизгладимый след в памяти Джея. Довольно странно, что он не винил в этом мать, из чего следует, что он очень глубоко любил ее. Позже я узнала, что он во всем имитировал ее, подражая ее жестам и манерам.

В старших классах школы Джей понял, что ему нужна такая помощь, которой мать не могла оказать. Он играл в школьных спектаклях, и ему только что предложили роль в красивой истории любви. Но вместо того, чтобы обрадоваться этому, он почувствовал смущение. Ему вовсе не хотелось играть принца. Все, чего он жаждал, было сыграть нежную красавицу, которую спасает принц и потом женится на ней. Для него это стало ужасным открытием, и оно пробудило в нем внезапные опасения. Эти опасения подкреплялись намеками сверстников на то, что он гомосексуалист, и насмешками над его манерами.

Из–за подражания матери манеры Джея (походка, речь, жесты) были явно женскими. Кроме того, вследствие этого подражания и близости их отношений, запаздывало отделение его сексуальной идентичности от ее. В результате, его мужские качества были развиты слабо, а женские — полностью. К тому же, несмотря на тесные отношения со своими подружками, он не страдал от обычных для мальчиков его возраста проблем со сдерживанием полового влечения.

Джею была нужна уверенность в том, что он не гомосексуалист, и ясное понимание того, что с ним произошло: копирование поведения матери вместо подражания отцу, а также осознание того, почему это произошло. Мы приготовились молиться об исцелении тех воспоминаний, которые способствовали расстройству его сексуальной идентичности. К его удивлению, он должен был простить мать за то, что она 1) желала девочку вместо мальчика; и 2) одевала его, как девочку, — ведь он неоднократно заявлял, что не таит на нее никакой обиды. Мне пришлось внушить ему мысль о том, что, хотя он, к счастью, и не гневается на нее, тем не менее, он должен воспротестовать против ее действий и простить ее за них.

Когда мы начали молиться, первое, что он вспомнил, был тот случай, когда он, одетый в розовое платье, стоял в окружении удрученных родных. Когда Господь вошел в это воспоминание и Джей простил мать (до этого он идентифицировал себя скорее с ее чувствами, чем с чувствами недовольных родственников), он впервые смог увидеть ее поступок в истинном свете. Вслед за тем стали последовательно всплывать и другие случаи, когда мать относилась к нему, как к девочке. Он начал понимать, что ее действия оказали определенное влияние на его идеальный образ своего я, и что ему предстояло изменить этот образ, поскольку в нем не было места для мужественности. Итак, он должен был выполнить нелегкую задачу — представить новый идеальный образ себя, отличный от того, который лелеяла и утверждала в нем мать.

Было важно также, чтобы он благодарил Бога за любовь и заботу матери и чтобы он отверг только ее неправильное отношение к нему как к мужчине. Для него это было нетрудно, поскольку их отношения складывались в целом по–доброму. Ему стало еще легче, когда он понял, что она также нуждалась в исцелении. Вместо нее ее отец хотел мальчика, и поэтому ей тоже пришлось пережить горечь отвержения. Как будто чтобы сделать ей больнее, ее назвали мужским именем.

После того как мы помолились, я помазала лоб Джея елеем и попросила Господа вселиться в него, исцелить его сексуальные желания и направить их в правильное русло. Мы визуализировали картину исцеления и поблагодарили за него Бога.

Я посоветовала ему изменить манеры и найти для подражания такого мужчину, который вызывал бы в нем восхищение как христианин, лидер, муж и отец. Он обещал это сделать.

Джей уходил вдохновленным открывшимся ему решением некогда весьма болезненной дилеммы и воодушевленным нашими молитвами. Через пять месяцев он позвонил мне, чтобы договориться о новой встрече.

Когда он пришел, я была очень удивлена его изменившимися в лучшую сторону манерами. От прежнего Джея не осталось и следа. Его актерские способности, несомненно, помогли ему достичь такого успеха за столь короткое время. На этот раз он пришел с совершенно другой проблемой. Его мужественность была свободна от подавления, его сексуальная идентичность успешно отделилась от материнской, нормализовалось его половое влечение. На сей раз, его проблема состояла в том, что больше не сдерживаемые сексуальные желания казались ему чрезмерными.

Мы начали молиться. Поблагодарив Бога за ту творческую энергию, которую Он вложил в Джея, мы попросили, чтобы любой ее избыток поглощался бы физической активностью. По крайней мере, до вступления в брак.

Прежде, чем закончить историю Джея, я должна остановиться на том, что подозрения или обвинения человека в гомосексуальности на основании всего лишь его манер или кажущегося женственным поведения, могут иметь трагические последствия. [45] До тех пор, пока не выяснено, почему мужчина выглядит женственным, подобные подозрения или обвинения, по моему убеждению, могут исходить от нечистых духов. Сатана обвиняет и выдает ложь за истину. Он искушает жертву своих обвинений «проверить» себя на гомосексуальность, принуждая человека к активным действиям, как мы видели в историях Мэтью и Стэна.

Гомосексуализм, вызванный травматическим опытом в детстве

Истории Руэлла и Лорена

Гомосексуальное изнасилование оставляет неизгладимый след в душе в виде неизлечимой травмы, чрезвычайно искаженного самовосприятия и чудовищного чувства вины за участие в акте, хотя и невольное. У жертвы может появиться подозрение, что он гомосексуалист, которое со временем может вылиться в открытый гомосексуальный образ жизни. Подобные инциденты чаще всего происходят с мальчиками, так или иначе не защищенными «психологически». Мою мысль иллюстрирует история Руэлла.

Отец ушел из семьи, когда Руэлл был еще ребенком, поэтому его воспитывали мать с бабушкой. В гости к ним приходили, в основном, подруги матери, бабушки и тетушка, которая по временам проживала с ними. В доме практически не было мужчин, тем более, сильных и цельных, которым Руэллу хотелось бы подражать. Все это в совокупности препятствовало развитию его мужественности. В поисках мужской дружбы он познакомился с одним мужчиной, который изнасиловал его. От стыда и страха он никому и никогда об этом не рассказывал.

Руэлл не смог утвердиться в своей сексуальной идентичности в период пубертата. У него появились мысли о своей гомосексуальности, с которыми он прожил много лет, пока не нашел той помощи, в которой нуждался. Будь у него любящий отец, последствия изнасилования можно было бы исправить. Фактически, его вообще могло не быть, потому что присутствие сильного отца отпугивает насильников.

Если у нас недостает духовного ведения, сатана использует против нас грехи других людей. Страхи и искушения, вызванные их поступками, — его прямая работа. Неисцеленные воспоминания о них действуют разрушительно для нашего воображения. В результате, в нашем разуме открывается запретная дверь, через которую пытается проникнуть похоть. Так начинается духовная война.

Просмотр порнографических материалов или участие в групповой мастурбации влияет на юный ум почти так же, как гомосексуальное изнасилование. Это можно назвать изнасилованием ума; оно открывает дверь для гомосексуального влечения, которое может проявиться в более позднее время.

Первостепенная задача состоит, конечно, в исцелении самого травмирующего воспоминания. Жертва должна простить того, кто так чудовищно согрешил против нее. Благодаря этому жертва освобождается от последствий этого греха, и они уже больше не могут ни влиять на его мышление, ни причинять боль. Затем мы призываем Господа войти в это воспоминание, чтобы исцелить и очистить его. Потом мы просим Господа освободить жертву от ложного и реального чувства вины. Если человек чувствует недовольство Богом, он также должен это исповедовать. Сама память о событии не исчезает, удаляется только боль. Теперь жертва может вспоминать об этом событии без стыда и унижения. В заключение, после молитвы об освобождении от бесовского давления (то есть, после изгнания духа похоти), я молюсь о закрытии двери в разум, через которую в него проникли страх, смущение и унижение.

Лорен, аккуратный, симпатичный сорокалетний мужчина с подросткового возраста открыто вел гомосексуальный образ жизни. Это вызывало конфликты и в нём самом, и в отношениях с отцом, и с другими членами семьи. Неуверенный в себе, он, тем не менее, яростно защищал свой образ жизни. Он понимал, что одной из причин его гомосексуальности был бунт против отца. Однажды он обратился ко Христу и отдал Ему свое сердце. Всю свою жизнь он вел безуспешную битву с гомосексуальностью, пока Бог по нашей просьбе не показал ему корневое воспоминание. [46] Оно касалось события, которое произошло через несколько минут после его появления на свет.

Лорен увидел, как отец входит в комнату, в которой он только что родился. Воздух в комнате тотчас отяжелел от его разочарования. Отец взглянул на него с отвращением и со словами: «Опять мальчик!» выбежал вон. Лорен стал третьим сыном, а отец очень хотел дочь. Всё это Лорен «увидел» и пережил заново, но на этот раз в полном понимании смысла происходившего. Это отвержение объясняло, почему Лорен, к ужасу семьи, хотел быть девочкой. Он играл в куклы и водился с девочками. Он подсознательно пытался быть той самой девочкой, которую ждал его отец.

Руэлл и Лорен нашли долгожданное исцеление, и оно принесло им радость освобождения. Оба в настоящее время живут в ладах со своей мужской идентичностью и оба состоят в счастливых браках.

Родовая травма и подавление мужественности

Христос берет на Себя и исцеляет любую дородовую, родовую и послеродовую травму, и человек освобождается от соответствующих воспоминаний. Родители сами могут возлагать руки на своего ребенка и молиться за него с верой в то, что Господь войдет в его болезненные воспоминания, изгонит из них страх и поможет ему принять любовь родителей. После этой молитвы отец и мать могут время от времени возлагать на ребенка руки и молиться за него во сне, прося, чтобы Господь входил в него все глубже и наполнял его сердце Своей любовью.

Матери желательно просить о том, чтобы Бог дал ребенку способность принимать ее любовь и вместе с любовью — чувство собственной уникальности. Во время молитвы она может с верой представлять в своем уме картины того, как это происходит, и возносить их в Божий свет для благословения. После молитвы нужно поблагодарить Его с верой в то, что это уже произошло. Отец, как глава семьи, может молиться такой молитвой с уверенностью в том, что, благодаря его ходатайству, вся семья находится под Божьей защитой. Нередко после молитвы исцеления детских травм родители переживают состояние глубокого мира и освобождаются от эмоциональных блоков. Случается, что во время молитвы из глубин души взрослого мужчины вдруг выглянет «дитя», физическая и душевная боль которого так велики, что ему страшно покидать утробу матери. У такого мужчины подавлено как его подлинное я, так и подлинная мужественность. [47]

Одно такое исцеление произошло с молодым мужем и отцом, проблема которого состояла в том, что он совершенно не выносил поездки за городом и никогда не летал самолетами. Он не мог понять, почему утром ему приходится призывать все свое мужество, чтобы выбраться из постели или выйти из дома. Его пытались лечить от этих фобий, но они только усугублялись. И он, и его жена совершенно устали от этих проблем и переживали, что из–за них он не сможет зарабатывать на жизнь.

Я не сразу поняла, в чем суть его проблемы, но едва мы начали молитву, как в его сознании всплыл опыт его рождения, весьма травмирующий, о котором я не знала. Но вскоре я тоже «увидела» и вместе с ним пережила всю болезненную драму его рождения. Во время молитвы он видел (не зная, что это) небольшой круг света. Он сказал: «Я рождаюсь», и мы сразу поняли, что свет — это конец родовых путей. До этого момента роды протекали нормально.

Затем началась мучительная родовая агония. Он отталкивался плечами в отчаянной попытке протолкнуть голову навстречу свету. Потом он начал задыхаться. Он шел лицом вниз, пуповина обвилась вокруг шеи, грудь теснило; боль была невыносимая. Я видела каждый момент этого мучения и помогала ему, как если бы это были настоящие роды. Я молилась о Божьей милости и помощи, об освобождении от пуповины и об удалении боли из груди. Память об этой боли была самой мучительной из всего этого опыта и оставалась в его подсознании как нечто ужасное.

Затем я стала молиться о том невыразимом одиночестве, которое он испытывал, лежа в сторонке, в холоде, с ужасной болью, в то время как все внимание акушеров было обращено к матери. Вдруг над ним склонился доктор, и лицо его показалось ему страшным. (Важно заметить, что он патологически боялся этого врача в последующие годы, но не понимал, почему. В стрессовых ситуациях он начинал задыхаться, будто его шею по–прежнему стягивает пуповина).

Затем я попросила Господа закутать младенца в мягкое одеяло Своей любви. Мужчина почувствовал Его тепло, и это дало толчок началу исцеления воспоминания. Он заплакал, издавая звуки плача новорожденного младенца, чему я несказанно удивлялась.

Таким образом, его испуг от нахождения вне утробы развился в боязнь открытого пространства. Данная история показывает, как негативный родовой опыт может стать причиной подавления мужественности мужчины. [48] Ее герой имел серьезные сомнения в собственной мужественности и никогда не представлял себя мужчиной среди мужчин.

Случаются родовые травмы, которые наносят такие раны ребенку, что он становится неспособным принимать любовь матери. Этому мужчине повезло в том, что он, говоря психологическим языком, не вернулся обратно в утробу матери. Иначе ему было бы трудно принять ее любовь и обрести чувство собственного бытия. Несмотря на то, что большую часть своей жизни он наблюдался у психиатра, последствия его травмы могли быть намного менее серьезными. Он всего лишь боялся находиться вне утробы и нуждался в исцелении детского воспоминания о физической боли.

История Джонни

Ко мне обратился Джонни, женатый, молодой, чуть за двадцать, человек. После смерти отца Джонни начал гомосексуальный образ жизни. На момент нашей встречи он вел его уже на протяжении двух лет.

Его глубокие потребности никогда не удовлетворялись, брак переживал трудные времена. Джонни пытался оставить свой образ жизни и именно тогда встретил Христа, обратился к Нему всем сердцем и стал горячим исповедником веры.

Примерно через десять лет после своего обращения, в продолжение которых он оставался благочестивым и переданным христианином, Джонни начал сбиваться с пути. Он боялся, что однажды его дети узнают, какую жизнь он ведет. Он боялся, что жена бросит его. Но больше всего он боялся неудачи. Вдобавок к этим страхам он боялся, что стал отступником, потому что его гомосексуальное влечение было слишком очевидным, чтобы его можно было отрицать или подавить. Джонни был на грани нервного срыва.

Именно будучи в состоянии полного упадка духа он послушал совет жены и пришел ко мне на молитву. Его ум был настолько изможден подавлением старых страхов, отрицанием и негативными воспоминаниями, что отказывался нормально функционировать. Джонни предстояло лицом к лицу встретиться с внутренним одиночеством, страхами и мраком, которые он так долго отрицал.

Его история на самом деле ужасна. В ней присутствует жестокий отец и старшие братья, применявшие однополый секс для поддержания в доме иерархических отношений.

Отец не обращался к Джонни ни с добрым словом, ни с улыбкой. Джонни изо всех сил старался заслужить это. Когда отец принуждал дочерей к сексу, Джонни не мог противостать этому. Он знал также, что отец выбирал подружек для своих старших сыновей только для того, чтобы соблазнить их. Это ожесточило братьев, и впоследствии они попали в тюрьму, где были вовлечены в некий жестокий вид гомосексуализма. Возвратившись после тюрьмы домой, они стали насиловать своих младших братьев. Самый младших из всех, Джонни на себе испытал всю их жестокость.

Неудивительно, что Джонни вырос малодушным. Окружение, в котором он вырос, подавило его мужественность.

Прежде он никогда и никому не рассказывал своей истории. Когда я выслушала его, мы начали молиться. Джонни знал, что молитва — это единственный для него выход, но поначалу сопротивлялся ей. Он думал, что молитва имеет отношение к разуму и ему придется решать свою проблему силой разума, от чего он уже устал. Тогда я попросила его просто расслабиться и постараться смотреть на Иисуса глазами сердца, а сама начала молиться. Исцеление Джонни подтверждает неоценимое значение воображения, поскольку оно открывает сердце для восприятия любой картины, которую может послать Бог. Его помощь и истина часто приходят к нам в виде «картинки». Исцеление Джонни показывает так же, насколько близки ненависть и любовь.

Я знала, что он ненавидит отца, и попросила, чтобы он представил его стоящим рядом с Иисусом. (Очень трудно смотреть на Иисуса, когда в твоем сердце ненависть. Так же трудно вообразить лицо того, кого мы ненавидим, т. к. мы стараемся стереть его из своей памяти). Джонни не смог вообразить ни Иисуса, ни отца. Склонившись почти до самого пола, он стал призывать присутствие Господа, и вся его ненависть полилась из сердца с потоками горьких слез. Он должен был простить отца от всего своего израненного сердца. Джонни это казалось абсолютно невозможным. Но он больше не мог жить в тупике, но хотел изменить отношение к отцу. Я объяснила ему, что любовь и прощение — это дело воли, а не эмоций, и что его чувства естественным образом отображают пережитое насилие ранних лет.

Я молилась об укреплении воли Джонни и просила его представить отца. Затем я сказала, чтобы он захотел протянуть свою руку и взять за руку отца. Склонив голову, он медленно поднял руку, как будто берясь за руку отца, и, рыдая, произнес: «Я хочу простить тебя, папа. Я хочу простить тебя». Я попросила его посмотреть отцу в глаза и сказать: «Папа, я прощаю тебя». Когда он произнес это, из него, к моему удивлению, потекли потоки любви. Плача, он всё повторял и повторял: «Папа, я люблю тебя. Папа, я люблю тебя. Я прощаю тебя. Иисус, прости меня за то, что я ненавидел его. Иисус, прости меня. Иисус, помоги мне». Со словами: «Если бы ты сказал мне хоть одно доброе слово», он посмотрел отцу в глаза, в которых при жизни были только злоба и враждебность. Я никогда не забуду его удивление, когда он «увидел» лицо отца. «Отец улыбается мне! Он улыбается мне!» — кричал он.

Я не до конца понимаю, как эта улыбка смогла утолить жажду Джонни, но в своей практике я часто наблюдаю происходящее в подобных случаях исцеление сердец. Однако неужели прощение освобождает не только живых, но и мертвых? Могут ли мертвые знать, что они свободны от чьего–то непрощения? Об этом интересно порассуждать, и, конечно, это всего лишь наши предположения. Но одно я знаю точно: когда мы исцеляем во имя Иисуса, Он посылает нам целительные картины и целительные слова. Иисус позволил Джонни увидеть эту улыбку. И еще я знаю: когда Джонни молился о прощении, в ответ он получил то самое общение с отцом, которого никогда не мог добиться при его жизни.

Вы помните, что Джонни начал поиск гомосексуальных партнеров только после смерти отца? В глубине сердца он всегда жаждал отцовской любви, утверждения и всего лишь одной улыбки. Смерть отца оставила в сердце Джонни маленького израненного мальчика, ищущего собственную мужскую идентичность в гомосексуальных отношениях. Возможно, в них он искал своего отца. И, конечно, подобно Мэтью, он искал себя в других. Он переживал сильнейший кризис идентичности.

Прощение отца стало для Джонни началом собственного освобождения от страха неудачи. Этот страх был не просто сорняком в саду его сердца, но могучим удушающим корнем, угрожающим всей его внутренней жизни. Во время нашей молитвы я увидела такую картину. Молитва об освобождении была подобна выкорчевыванию старого уродливого дерева с длинными корнями. Я просила, чтобы поток Божьей любви ослабил корни, и увидела, как из Джонни начал выходить страх. Затем я стала просить Иисуса заполнить своей освобождающей и исцеляющей любовью все пустоты, оставшиеся от этих ужасных корней. Мы наблюдали, как это происходит, до тех пор, пока в его сердце не осталось ни крупицы страха.

Реакция Джонни на освобождение напомнила мне об исцелении хромого в Храме, который скакал и славил Бога. [49] После долгих поисков Господа и исцеления Джонни переполняла реальность свободы. Видеть его радость было большим благословением.

В истории Джонни мы видим травму гомосексуального изнасилования в детстве, в котором слились воедино подавленная злобным отцом мужественность, безграничная жажда любви отца и поиск собственной идентичности. Исцеление произошло тогда, когда Джонни освободился от ненависти к отцу и смог простить его.

Любовь к себе или неуверенность в себе?

История Рэнди

Рэнди, чрезвычайно одаренный творчески молодой человек, превосходил своих сокурсников, а иногда и преподавателей, по умственным и творческим способностям. Первый раз мы встретились с ним, когда он начал понимать, что никому не может рассказать о своей жизни. У него просто нет для этого времени.

Настоящая живая женщина — это скопление проблем. В своем шедевре «Сошествие во ад» Чарльз Уильямс изображает падение одного мужчины, который избрал любовь к себе вместо любви к приносящей проблемы и отнимающей много времени женщине из плоти и крови. (На самом деле такова суть мастурбации, сопровождаемой фантазиями). Читатель наблюдает, как он деградирует, теряя интерес к женщине, а избираемый им мир иллюзий становится для него все более важным, привлекательным и все более унылым. В конце концов, мы наблюдаем, как фальшивое, нарциссическое я окончательно погружается в ад.

Конечно, Рэнди имел законную потребность в личном времени и уединении для занятий искусством. Однако он не понимал, как трудно одному нести груз дарованных Богом талантов. До того как он смог понять это, ему грозила опасность пойти путем Уэнтуорта, героя романа Уильямса. Молодой, незрелый во многих отношениях, остановившийся в нарциссической фазе развития, он чувствовал себя вполне комфортно в окружении менее одаренных сверстников. Он понимал, что чопорное самодовольство наделяло его некоторой долей уверенности в себе. Тем не менее, в отличие от Уэнтуорта, он все же признавал собственную гордыню и желал от нее избавиться. Он начал замечать, что относится к окружающим с презрением, а это характерно для тех, кто видит вокруг себя одну посредственность.

Он понял также, что порабощен мастурбацией, хотя и пытался убедить себя в том, что это достаточно безобидная привычка. Статьи, которые он читал на эту тему, убеждали, что в этом нет ничего плохого. Однако для него эта привычка стала теперь навязчивой, мысли о ней постоянно крутились в его голове. Для его гордыни стало неприятным откровением то, что это привычка обладает им, а не он — ею. Более того, сопровождающие мастурбацию фантазии становились гомосексуальными. Наряду с этими событиями, серьезно пошатнувшими его идеальный образ себя, его гордыне был нанесен сокрушительный удар. Наиболее уважаемые им наставники заговорили вдруг, что его творчество уже не такое, каким было прежде. Они не стали скрывать от него того обескураживающего факта, что он, такой одаренный во многих областях искусства, выражает себя гораздо беднее своих способностей. Критикуя его работы, наставники указывали на посредственные успехи и говорили: «Это неплохо, но совсем не то, что ты мог бы показать. Что с тобой? Что тебе мешает раскрыться?»

Проблема с мастурбацией, этой ложной любовью к себе, вышедшей за пределы пубертата, начинала оборачиваться для Рэнди негативными последствиями. Гомосексуальное влечение, как иная форма любви к себе, начало завлекать его и звало попробовать. Однако оно было лишь продолжением привычки мастурбировать. Одна и та же потребность скрывается за обеими формами нарциссической любви.

В молитвах о тех, чья гомосексуальность попадает в данную группу, очень часто выявляется, что корневая память содержит воспоминания о случаях мастурбации, в одиночку или в группе, которые не были простым проявлением детского любопытства и повлекли за собой чувство ложной вины. Они говорят о том времени, когда впервые пришла и пустила свои корни похоть. Исцеление может наступить быстро, если исповедуется тот грех, о котором говорит это воспоминание, поскольку дело касается причины проблемы. Вместе с выкорчевыванием корня исторгается и весь сорняк ложной любви к себе. Но исторгнуть его — это одно дело, а исцелить сердце Божьей любовью, заполняющей все оставшиеся от него пустоты, — совсем иное. Поэтому суть молитвы –помочь сердцу раскрыться, чтобы оно приняло потоки Божьей любви и Божьего Духа. Я повторюсь: мне еще не приходилось молиться о мужчине с гомосексуальным влечением (в любой группе), который бы в то же время не страдал от проблемы мастурбации. И то, и другое крайне вредно для развития личности и, как понял Рэнди, для развития художественного мастерства. Однако позже мы увидим, что за проблемой Рэнди стояло нечто большее, чем просто похоть.

Мне предстояло наставить его и молитвенно привести к умиранию. Но умереть для ложной любви к себе (а это жизнь ветхого человека) — должно было стать его и только его выбором. Мой труд служителя состоял не только в том, чтобы призвать его к этой смерти, но и, насколько это возможно, изобразить перед ним картину того, каким он в конце концов мог бы стать. Я намеревалась призвать Иисуса, чтобы Рэнди взглянул на Него и услышал Его слова: «Какая польза человеку, если он приобретет весь мир ценой своего спасения?» Я хотела указать ему на Иисуса, чтобы он, пожелав оставить свой ад разделения, вошел в полное единение с Ним и принял в Нем свое подлинное я.

Это был призыв к героической жизни, требующей полного обращения воли. Рэнди предстояло исповедовать и оставить грехи ложной любви к себе: грехи гордыни, мастурбации и сопутствующей ей гомосексуальности. И еще Рэнди предлагалось решить, чтобы его воля стала единой с волей Христа. Тогда абсолютная посвященность Ему как Господу тотчас оживила бы его. Я посоветовала ему прочитать все евангелия, стараясь применять к себе слова Иисуса, как если бы Он произносил их лично для него, и выписывать их в свой молитвенник. Например, Мф. 22:37 звучало бы так: «Рэнди, люби Господа, Бога твоего, всем сердцем своим и всею душою своею, и всем умом своим». Затем Рэнди должен был стараться исполнять эту величайшую заповедь. Это помогло бы ему познавать Иисуса как Господа.

Рэнди старался послушно исполнять этот совет, и вместе с послушанием к нему стало приходить понимание. Послушание медленно открывало Рэнди путь к самому себе и учило приносить Богу все, что было у него на сердце. Таким образом, вся его суть открылась для общения с Богом: его прошлое и настоящее, его мысли и воображение. Он начал понимать свои творческие проблемы. Вскоре он написал мне письмо. В нем он рассказывал о своем видении влияния мастурбации на свою личную и творческую жизнь:

«Мастурбация — это обращенность к самому себе. Она нацелена внутрь. Она ничем и ни с кем не делится. Она не знает глагола «давать». Это — огонь, который кормит себя. Вот ее иллюстрация. Жизнь, заключенная в круг вины.

Тюрьма души. Чудовищное отвращение к себе. Одиночество. Отвержение себя».

Эти слова можно отнести и к тем проблемам, которые возникли у него как у художника. Он не мог свободно и радостно делиться с другими богатством своего таланта. Дальше он пишет:

«Этот рисунок показывает, на что похоже освобождение:

«Свободный! Открытый! Раздающий! Все богатство творческих идей истекает теперь изнутри наружу. Не просто бурление внутри. Не просто накопительство. Но щедрое раздаяние».

О привычке, препятствовавшей творчеству, он пишет: «Годы глубочайшей боли. Годы лжи самоудовлетворения». Письмо заканчивается призывом к Богу: «Отче, приди и разрушь мою тюрьму!»

В своем письме Рэнди выразил то же понимание влияния этой привычки на воображение, о котором говорит К.С. Льюис в ответ на вопрос о природе мастурбации и влиянии ее на тех, кто «любит тюрьму».

«Настоящее зло мастурбации я вижу в том, что ее аппетит направлен на восполнение и исправление личности одного человека в личности другого человека (даже и в личности ребенка). Мастурбация обращает человека внутрь себя самого, в тюрьму своего я, в гарем воображаемых любовниц, не позволяющий человеку соединиться с реальной женщиной. Этот гарем всегда доступен, всегда подчинен твоим желаниям, не требует жертв и уступок и наделен эротической и психологической привлекательностью, с которой не может соперничать ни одна женщина. Эти призрачные любовницы всегда обожают тебя, для них ты всегда совершенный любовник; они не требуют, чтобы ты всегда был с ними доброжелателен, не призывают тебя к смирению своего тщеславия. В конечном счете, они становятся обычным средством для обожания самого себя. Прочтите «Сошествие во ад» Чарльза Уильямса и вглядитесь в характер мистера Уэнтуорта. Этот роман не только о даре любви, который главный герой стерилизовал и обратил на себя, но и о даре воображения. Истинное применение этого дара, на мой взгляд, в том, чтобы: а) лучше понимать других; и б) воспринимать искусство и, для некоторых из нас, творить. Однако его можно использовать и для плохих намерений — как замену добродетелей, успеха, почета и т. д., всего того, чего необходимо добиваться вне себя, во внешнем мире, воображая, к примеру, что бы я сделал, будь я богат, вместо того, чтобы на самом деле зарабатывать и экономить. Мастурбация вызывает это злоупотребление воображением в эротической области (что, я думаю, плохо уже само по себе) и, таким образом, потворствует подобному злоупотреблению и в других сферах. В конце концов, главный труд жизни состоит в том, чтобы мы вышли из себя самих, из ничтожной, мрачной темницы, в которой мы все рождаемся. От мастурбации нужно избавляться, как нужно избавляться от всего, что препятствует этому процессу. Опасность же в том, чтобы полюбить эту тюрьму». [50]

Сошествие в ад своего я (ложная любовь к себе), будь то участием в каком–то определенном грехе или в чем–либо оккультном, ленью или пассивностью, — всегда губительно для творческого воображения. Небо и земля полны живых созданий, и человек только тогда становится цельным, когда обращен к ним, то есть, когда он направлен изнутри наружу. Себя человек может познать, лишь познавая других, пробуя на вкус, так сказать, всё невероятное разнообразие живых существ, обитающих вне его самого. Соломон выражает эту мысль такой притчей: «Железо острит железо, и человек изощряет взгляд друга своего». [51]

Общаясь с любящим Богом, другими людьми и всем творением, мы принимаем участие в их благости и красоте. Взирая на то, что вне нас, и любя его, мы «воплощаемся» в него. Это жизненно важно как для творческого, так и для духовного и психологического роста. Отчуждение в виде погружения в себя, любви к себе, замыкание в сфере субъективности есть ложный путь к самопознанию. Истинный путь — это направленное вовне взаимодействие с объективностью. Познание Бога и любовь к Нему — это начало истинной радости, приносящей плод божественного самозабвения, а именно в ней секрет великого искусства.

Руфь Тиффани Барнхаус справедливо критикует популярное мнение, будто гомосексуализм и творчество взаимосвязаны, разоблачая непростительную научную неточность в статьях и книгах, наводнивших прилавки.

«Гомосексуальные защитники продолжают практику вытягивания биографических данных из произведений искусства в очевидной попытке присвоить себе львиную долю мирового творческого потенциала. Однако не существует фактов, подтверждающих подобные притязания. На самом деле современные психологические исследования выявили, что в тестах, разработанных для измерения творческого потенциала и неординарного мышления, гетеросексуалы показывают лучшие результаты, нежели гомосексуалисты». [52]

Далее она предупреждает, что понятие о взаимосвязи творческого потенциала и гомосексуализма живет лишь в общественном воображении и иногда даже может иметь силу сбывающегося пророчества. Мальчик, обладающий художественным даром, которому твердят, будто это признак гомосексуальных наклонностей, может поверить в это и, в конечном счете, начать жить соответствующим образом. [53]

Но есть, я полагаю, и другая, кроме научной неточности, причина, почему эта идея так прочно укоренена в общественном воображении. Зная из опыта об исцелениях сексуальных неврозов, я уверена, что творческие люди особенно подвержены гомосексуальным искушениям и другим формам половой распущенности, и на это есть своя причина. Как я пишу в своей книге «Реальное присутствие»:

«Когда интуиция развивается в разрыве от действия Святого Духа, сексуальность часто становится как в искусстве, так и в религии нуминозом. Из него произрастает сексуальное идолопоклонство любого вида. Будь то в искусстве или в религии, темные силы часто сначала привязываются к половой функции человека (либо в фантазиях, либо в действиях) и тем самым пленяют его. Сила, которая не может созидать, но только разрушает, запускает в человеке процесс умирания в той самой области, которая предназначена Богом для жизни». [54]

Для меня очевидно, что эти искушения являются бесовской попыткой лишить человека творческого таланта, исказив его, изуродовав. Интуиция художника — это антенна, улавливающая Реальность, истину. Художник не может быть слугой одновременно и Реальности, и ее имитации, подмены. Обязанность художника, как сказал Александр Солженицын, состоит в том, чтобы быть чутко настроенным на прием того «одного слова правды, которое весь мир перетянет». [55] Это слово дает художнику силу (как оно дало самому Солженицыну) возвыситься над умонастроением и предрассудками мира сего и средствами своего искусства освободить от этого других. Великий художник открывает истину, справедливость и красоту миру, ослепленному ложью и несправедливостью и лежащему в унылой безысходности. Это одно слово истины, объемлющее справедливость и красоту, недоступно уму, невозбранно распахнутому для обманчивых фантазий. Эти фантазии не только рисуют образы необузданного сексуального удовлетворения, но и возвещают слово лжи (иллюзию), которое в конечном итоге дезинтегрируют и личность, и ее мир.

Как мы уже говорили ранее, Рэнди не вышел из нарциссической фазы, фазы ложной любви к себе. Когда он лицом к лицу столкнулся с эгоизмом и гордыней, этими тяжкими бременами каждого человека, Рэнди увидел свою внутреннюю историю. И тогда его душа смогла признать свою огромную потребность в утверждении, свою ужасающую боязнь неудачи. Он cмог начать чтение повести своей подлинной жизни. Обратной стороной ложной любви к себе всегда бывает некий вид ненависти к себе. Ложная любовь к себе, которая, говоря языком психологии, является незрелостью личности, — это обратная сторона глубокой неуверенности в себе.

Рэнди понял, что его неумение делиться своей жизнью с другими (его эгоцентризм, если вам угодно, потому что это духовная сторона проблемы) было громадным психологическим «недостатком — упорным старанием отгородиться от всех, беспокойной сверхкомпенсацией в попытке сохранить свое я». Это и есть чрезмерная неуверенность в себе. Он так пишет о своей застарелой привычке мастурбации:

«Теперь я лучше понимаю свою навязчивую привычку в свете того вопроса, который я задавал себе с детства: «Все ли я правильно сделал?» Эта чудовищная неуверенность производила во мне глубокое чувство страха, что, в конце концов, меня отвергнут. Именно поэтому я всем сердцем поверил в ту иллюзию, будто я Король. Мне нужно было глубоко полюбить себя, чтобы быть уверенным, что и другие любят меня. К несчастью, это лишь оттолкнуло людей от меня. Теперь я понимаю, что мастурбация была для меня иллюзией того, что все хорошо. Я ясно вижу, что все, чем была для меня мастурбация, — это удовлетворение отчаянной потребности чувствовать себя хорошо. Не знаю, может ли вообще эта привычка начинаться иначе, чем с сильнейшего страха и беспокойства. В конце концов, твоя потребность в сексе направлена лишь на то, чтобы сохранить свое я в безопасности. Однако в этом нет никакой безопасности. Это всего лишь зов сирен, влекущий испуганную душу в темницу лжи, где ее ожидает еще большая несвобода, отчаяние и распад».

Задолго до написания этого письма Бог ответил на его молитву и «разрушил тюрьму», после чего даровал ему необычайную силу и взросление, обогащенное его эмоциональной и интеллектуальной одаренностью. Его зрелость была подвергнута испытанию огнем несчастья и горя. Несмотря на это, он продолжал возрастать в понимании, силе, чистой любви и смирении. Он пишет об этом так:

«Это понимание укрепило меня еще больше в те дни, когда мне в повседневной жизни катастрофически не хватало утверждения. Теперь я мог не поддаваться на эту дешевую уловку — мнимую опору мастурбации. Сейчас я понимаю, что мое сексуальное желание исходит от потребности почувствовать себя хорошо. И я не говорю: «Господи, ослабь мое желание». Нет! Это желание само по себе нормально и здорово. Вместо этого я молюсь: «Господи, я отвечаю большим ДА на все, что Ты сказал, говоришь и всегда будешь говорить мне!» Это и есть единственный источник моего внутреннего утверждения.

Я могу с уверенностью сказать, что Он освободил меня. Он разорвал узы замкнутого круга, в котором я умирал. И теперь творческие силы свободно льются из меня. Но мне понадобилось много времени, прежде чем я научился давать».

Только тот, кто пережил похожую историю, может представить, как щедро Рэнди отдает теперь. И именно в этой отдаче родился настоящий талантливый Рэндольф.

Животное я.

Грехи плоти плохи, но они наименьшие из всех грехов. Все самые худшие удовольствия исключительно духовны: удовольствие обманывать людей, проявлять властность, соперничать и клеветать, удовольствие господствовать и ненавидеть. Ибо во мне есть две стороны, которые пытаются победить мое подлинное я, то, каким мне надлежит стараться быть. Это Животное я и Демоническое я, худшее из этих двух. Вот почему холодный, самоправедный законник, регулярно посещающий церковь может идти в ад впереди проститутки. Конечно, лучше не быть ни тем, ни другой. [56]

Связь душевного с духовным — это постоянное превращение: не душа должна управлять нами, Бог должен править в нас. [57]

Рассмотрев в истории Рэнди ложную любовь к себе, являющуюся обратной стороной неуверенности в себе, ненадолго обратимся еще к двум категориям, под которые подпадает гомосексуальность, — это похоть и бунт. Оба этих элемента присущи гомосексуальному поведению, но в определенных случаях они оказываются основными обстоятельствами, на которые следует обратить пристальное внимание. В одних условиях может доминировать животное я, в других — демоническое в сочетании с животным. У каждой из этих судеб есть своя, в психологическом смысле, обратная сторона, какая–то основная неудовлетворенная потребность, которая исцеляется в молитве.

Художественная литература и реальная жизнь полны примеров людей, подобных отцу Джонни: жестоких и делающих жестокими других. Такие личности до ужасающей степени водимы физической и духовной похотью, вожделением плоти и души. По какой–то причине, где–то на протяжении жизни, демоническое и животное я смогли захватить тираническую власть над человеком.

Из–за легкого доступа к наркотикам и алкоголю подростки легко теряют способность разумно реагировать на вызовы жизни, тем более, в духовном плане. В результате последующей апатии и неумения избирать добро (акт воли) они не только не могут достичь взросления в своей персональной и сексуальной идентичности, но и их животное я легко становится доминирующим. Как ничем не сдерживаемый тиран, поощряемый современной культурой вседозволенности и чувственности, оно становится всё неистовее и извращеннее в своих сексуальных аппетитах и вполне эффективно умерщвляет человеческое я, находящееся в стадии становления. Поэтому в некоторых случаях мы наблюдаем, что основной проблемой является пассивное позволение животному я захватывать все большую власть в человеке. Автор книги Сираха (24:21–22) говорит о разрушении тела и души, производимом этим необузданным тираном: «Душа горячая, как пылающий огонь, не угаснет, пока не истощится; человек, блудодействующий в теле плоти своей, не перестанет, пока не прогорит огонь».

Исцелению любого христианина присуще непрерывное освобождение от ложной любви к себе. Это беда всех, это повторение грехопадения в судьбе каждого человека. Это гордыня. То, что я пишу здесь, можно отнести к истории жизни любого из нас. Нам всем это понятно, потому что до некоторой степени все мы испытали это в своей жизни. Дав себе труд поразмышлять об этом, мы поймем, что в этом сошествии в ад ложной любви к себе виновно как животное, так и демоническое я.

Если мы познали радость самодисциплины и ту свободу, которую она приносит нашему подлинному я, то нам хорошо известно, как это произошло. Мы знаем, как мы исцелились, и поэтому у нас есть, что посоветовать тем, кто впал даже в самый извращенный и самый грубый из грехов. Я сказала это для всех тех, кто принимает участие в молитве исцеления, потому что знаю, как легко поддаться соблазну сбежать от чужой нужды.

Я хорошо помню самого первого пришедшего за помощью человека, который исповедал сексуальные действия с животным. Трепеща от страха, он, наконец, выдавил из себя признание. Если бы я хоть в малейшей степени показала шок или ужас от известия об этом губительном влечении, его душа могла бы погибнуть навсегда. Вместо этого я выступила против губившей этого человека тьмы и увидела освобождение его подлинного я. Говорить о компульсии означает касаться той части человеческой личности, которая находится или рискует попасть под власть силы, исходящей не от Бога. Когда Христос вошел в унылый и пустой «дом души» того человека, о котором говорим, Он заполнил его сиянием Своей славы. И тогда подлинное я этого человека, соединившись со своим Господом, смогло взять надлежащую власть над душой и телом, умерщвляя (Кол. 3:5) всякую оскверняющую похоть. Весь человек (дух, душа и тело) получил освобождение, чтобы отныне не только жить во всей полноте, но и осуществлять свое становление. Даже и теперь, много лет спустя, когда мне изредка выпадает возможность встретиться с тем человеком, меня неизменно поражают красота и сила, которые наполняют его бесценную жизнь.

Демоническое я

В своей книге «Я молился — Он ответил» пастор Уильям Васвиг рассказывает историю исцеления своего сына Филиппа. Больной неизлечимой формой шизофрении, он получил исцеление во время молитвы с Агнессой Сэнфорд. Сейчас Филипп несет служение другим нуждающимся. Он постоянно повторяет, что в основе его болезни лежала непокорность. Неправедная непокорность может породить самые страшные состояния, и нередко именно она является главной причиной возникновения гомосексуального поведения.

Например, в некоторых случаях лесбийское поведение связано со страхом и ненавистью к отцу или иному мужчине. Ненависть к одному мужчине переносится на всех остальных мужчин, и тогда женщина по различным причинам, среди которых есть и желание мести, начинает сексуализировать отношения с другими женщинами. Из песчинки ненависти вырастает пустыня ненависти и непокорности. А непокорность, говоря словами пророка Самуила, «есть [такой же] грех, что волшебство». [58] Она способна породить любой вид извращения. «Мне отмщение, Я воздам, говорит Господь», [59] но наше демоническое я желает мстить самостоятельно. В этом явно сотрудничество животного и демонического я. Из этих двух, говорит К.С. Льюис, демоническое самое злейшее.

Много раз и по разным поводам я говорила, что молодому человеку трудно обуздать животное и демоническое я, если родители не сделали этого, пока он был ребенком. Ребенок сделать это сам не в состоянии. Он учится самодисциплине, если его с мудростью дисциплинируют. Счастлив тот ребенок, родители которого с любовью и мудростью могут проявить свою власть, когда он капризничает, ленится или как–то иначе плохо себя ведет.

Таким образом, ребенок учится обуздывать свое животное и демоническое я, учась желать того, что правильно и хорошо.

Если животное или демоническое я долго властвовало в жизни человека, я призываю его волю выйти на передний план, чтобы он соединился с этой стороной своей личности. Я молюсь конкретно об исцелении воли, которую человек либо не воспитал, либо она атрофировалась из–за того, что он ее не употреблял. Я призываю такого человека сделать свой выбор: «Избери себе ныне, кому ты будешь служить». «Выбери сейчас Небеса или Ад. Если ты хочешь продолжать идти своим путем, мы не будем терять время на молитву. Но если ты выберешь Небеса, я помогу тебе на пути к ним». «Выбери теперь познание того, кто ты есть на самом деле, и ты увидишь в этот самый день свое освобождение и встанешь на путь становления тем, кем Бог предназначил тебе быть». Этими и многими другими словами я, вместо споров и дискуссий с животным или демоническим я человека, призываю его апатичное я сделать выбор. Благодаря этому я не только экономлю время (что уже само по себе резонно), но и призываю к действию волю, которая слишком долго пассивно позволяла ветхому человеку проявлять себя. Мое служение состоит в том, чтобы всеми силами помогать человеку войти в присутствие Святого Бога, призывающего каждого из нас жить в Его святости.

Лесбийские отношения

Камни Бетт и Бониты

Бетт, будучи уроженкой Новой Англии, любила исследовать гористую местность Северо–востока. Это несколько успокаивало ее неудовлетворенность, которая, казалось, сопровождала ее даже в самые прекрасные моменты жизни. Она состояла в многолетнем, не очень счастливом, браке, имела успех в карьере, но ничто не могло удовлетворить жажду ее души. Глубоко внутри она ощущала некую пустоту, что–то, что хотелось заполнить, насытить. Она думала, что ей нужно больше любви, чем мог дать ее муж, человек не слишком отзывчивый и ласковый. В тоске по глубоким чувствам на протяжении всей жизни ее влекло к женщинам, и однажды она вступила в лесбийские отношения со своей лучшей подругой. Она знала, что это неправильно, и ее мучило чувство вины. Еще она боялась, что ее муж или друзья узнают об этом. Несколько раз она пыталась прекратить эти отношения, но всякий раз вновь возвращалась к ним, сознавая свою неспособность освободиться без посторонней помощи. Она обратилась ко Христу, всем сердцем ища у Него спасения.

Причина ее проблемы, сокрытая от нее самой, открылась мне, как скоро она рассказала о своем детстве. Когда она была маленькой, отец запрещал матери брать ее на руки. Отец был почитателем психолога из Гарварда Б.Ф. Скиннера, который воспитывал свою дочь в ежовых рукавицах. Главный смысл методов воспитания отца отличался от методов Скиннера в том, что он всего лишь хотел сохранить свою дочь «неиспорченной».

В результате применения его взглядов на практике мать Бетт, ласковая и любящая, ужасно страдала, так как подобное обращение с ребенком противоречило ее натуре. Однако она страдала молча и во всем соглашалась с желаниями мужа. В итоге главной болью детства Бетт было невыразимое желание обрести мир в объятиях матери. Во время нашей молитвы всплыло одно горькое воспоминание: Бетт увидела себя маленькой девочкой, которая отчаянно желала, чтобы мама нежно прижала ее к своей груди. И когда этого не произошло, она обняла стиральную машину и прижалась к ней.

Следующий пример — из жизни Бониты, недавно обратившейся ко Христу, активно помогающей другим примиряться с Богом. Грехопадение вошло в ее жизнь, когда она, внимательная жена и мать, познакомилась с одной образованной женщиной, пришедшей в ее группу по изучению Библии. Та женщина работала психиатром, и вместо того, чтобы помочь ей найти путь ко Христу, Бонита сама начала получать от нее утешение в стрессовые моменты жизни. Однажды, в минуту сильной усталости и упадка духа помощь этой женщины зашла слишком далеко, и Бонита очень скоро оказалась связанной лесбийскими отношениями с той, которая имела в них огромный опыт. В сильном смятении она спрашивала себя: «Как такое могло произойти со мной?» Она обратилась ко мне в поисках ответа на этот вопрос и в стремлении найти помощь, чтобы освободиться от хитро расставленных сетей той женщины.

Как и Бетт, она также пережила болезненную нехватку материнских рук. Она была радостной и оптимистичной христианкой, но память о детском отвержении тихой болью жила в ее сердце, по–прежнему определяя ее бытие. В ее истории есть еще один болезненный факт: мать сделала неудачную попытку аборта, когда была беременна ею. Мать не смущалась рассказывать об этом ей, даже когда та была еще маленькой. Потерпев неудачу в попытке убийства нерожденного младенца, мать не упускала случая напомнить своей дочери о том, что та нежданно вторглась в ее жизнь, и выражала неприкрытую ненависть к ней всякий раз, когда отец проявлял к ней свою любовь. Боль этих воспоминаний была всегда с Бонитой. Однажды, в момент слабости, женщина, которой Бонита помогала найти путь ко Христу, с такой нежностью обняла ее, что Бонита просто растаяла в ее руках. Позже, когда эта врач продолжила свою «терапию», у Бониты не осталось ни капли воли, чтобы сопротивляться ей.

Я коротко упомянула две эти истории для того, чтобы подчеркнуть сказанное ранее в истории Лайзы. Суть в том, что очень часто женщина, вступающая в лесбийские отношения, делает это в минуту слабости и из–за глубокой тоски по нежным рукам матери. Исцеление Бетт и Бониты произошло тогда, когда они позволили Христу войти в их одиночество и исцелить пережитое в детстве отвержение. Простив матерей и всех причастников этих ситуаций, получив освобождение от горьких воспоминаний детства, исповедовав и оставив свои грехи, каждая из них получила исцеление силой Божьей любви. Она заполнила те пустоты, где когда–то жили унылые, болезненные воспоминания об отсутствии материнской любви.

Когда детская депривация не является основным фактором

Мне встречались случаи, когда лесбийское поведение было вызвано потребностью женщины в освобождении от последствий влияния чрезвычайно властной матери–собственницы. Два из них настолько схожи, что я расскажу о них как об одном, чтобы только акцентировать эту конкретную потребность. Речь пойдет о двух привлекательных замужних женщинах с поразительно похожими, но не связанными между собой историями. Обе однажды поняли, что они не вступили бы в лесбийские отношения, если не пришли бы в церковь. Чтобы пояснить это, я расскажу сначала о том общем, что было между ними. Обе женщины вступили в нежные отношения уже после того, как обратились ко Христу. Каждая радостно делилась с другими своим новым восхитительным опытом обращения. Обе были сильными женщинами и, получив возможность служить другим, они в полной мере проявляли свои лидерские способности. Тем не менее, обе вступили в лесбийские отношения по той причине, что неверно понимали любовь к ближнему. Более того, они не видели разницы между агапе, Божественной, исцеляющей любовью и человеческой любовью — привязанностью, дружбой, а также эросом, эротической любовью, которая и пленила их. В конце концов, в своих стараниях помочь нуждающимся они смешали все эти виды любви, и каждая кончила тем, что извратила и человеческую любовь в жажде удовлетворения собственной потребности и потребности ближнего.

В основу этого поведения легли отношения с властной матерью–собственницей. Несмотря на то, что мать и дочь были удалены друг от друга географически, между ними оставалась сильная эмоциональная и психологическая связь. Это свидетельствовало из того, что обе старались угодить своим матерям, хотя прекрасно понимали, что это невозможно. Даже телефоны служили оружием угрозы. Провода их в любой момент могли превратиться в гротескную пуповину, соединяющую их с маминым голосом и маминой волей. Тем не менее, каждая по–прежнему жаждала материнского одобрения и всё еще надеялась заслужить его. Обе боялась маминого гнева и недовольства, потому что слишком болезненным и затяжным было противостояние. До своего обращения к Богу обе женщины старались уклоняться от близких взаимоотношений вследствие пережитых в детстве конфликтов из–за удушающей и всепоглощающей материнской «любви», которую они ненавидели. Однако обе признавали, что само ненавидимое уже стало частью их самих.

Я еще не встречала более здравомыслящих женщин, которые бы так горячо желали исполнять Божью волю. Обе быстро осознали, что с ними произошло. Семя собственнической любви их матерей [60] дало всходы в них самих, и, поскольку эта любовь была по своей природе плотской и даже демонической, она легко перешла в сексуальные отношения. Для того чтобы восстановить духовную цельность, этим женщинам пришлось исповедовать грех ложной любви (духовный грех) и похоть (телесный грех). Психологическое исцеление состояло в том, чтобы отделить свою идентичность от идентичности матери и молиться о полной внутренней свободе от уз материнской властности и собственничества.

В этой истории нельзя недооценивать необходимость психологического исцеления. Без него обе женщины могли снова впасть в греховные отношения, и обе отдавали себе в этом отчет. Каждая отказалась от близких отношений с другой женщиной из страха ошибиться вновь. В настоящее время эти страхи все еще создают некоторое напряжение в жизни обеих. Им еще предстоит глубже понять свою проблему и продолжать освобождаться от нее.

Для окончательного исцеления мы должны призывать Божье присутствие и просить Его послать нам Свою силу и любовь. Тогда мы сможем сначала распознать, а затем и разорвать рабские узы, эмоционально и духовно приковавшие одного человека к другому. У этой проблемы, конечно, много сторон, и одна из них — «обладание» души дочери душой матери. Эта молитва весьма похожа на молитву изгнания бесов, только в данном случае это избавление от владычества матери и ее вторжения в сам дух и душу дочери. Одна из этих женщин сказала мне: «Моя мать изнасиловала мой ум», а другая: «Я никогда не избавлюсь от ее присутствия, даже притом, что я за сотни миль от нее». Это воистину ужасная неволя.

В таких случаях, как этот, прежде всего необходимо разобраться с чувством ложной вины. Если не сделать этого, женщина воспротивится (хотя и несознательно) исцелению и станет обвинять себя в своих проблемах с матерью. Она будет испытывать иррациональное чувство ложной вины за то, что не умела угождать ей, за то, что не смогла оправдать ее ожидания, за то, что «недостаточно любила ее». Это чувство сопровождается парализующими эмоциями сожаления и досады из–за пустоты в жизни матери. Несмотря на явное психологическое манипулирование со стороны матери, она будет полностью отрицать его и станет винить себя в нехристианском поведении и отсутствии любви к матери. Она с детства принимала это психологическое манипулирование за «любовь». Поэтому ее нужно убедить в том, что только после того, как она примет свою свободу (т. е. после полного отделения своей личности от личности матери) она сможет полюбить мать и начнет относиться к ней как цельная, уверенная в себе личность. А пока это не случится, часть ее будет по–прежнему оставаться незрелой и послушной закону матери, будучи беззащитной перед ее манипулированием. И только поняв это, она сможет принять свободу от заблуждения, препятствующего взрослению некоторой жизненно важной части ее личности.

Обычно во время молитвы я прошу, чтобы человек глазами своего сердца увидел распятого на кресте Иисуса, Который взял на Себя мучающую его боль и несвободу, всякое непрощение или грех. Я прошу, чтобы он протянул свои руки ко Христу и увидел, как его боль и мрак вливаются в Его распростертые, пробитые гвоздями руки, а сама в это время молюсь об освобождении его души от владычества матери. Часто, не прерывая ритма молитвы, я мягко спрашиваю: «Что ты видишь глазами сердца?» Всегда удивительно, когда человек видит, как мрак вытекает из него и вливается в Иисуса. Нередко я и сама вижу то же «видение», когда Дух Святой ведет меня.

Затем, и это очень важно, я прошу человека представить свою мать. Когда действием Святого Духа начинает происходить исцеление, человек почти всегда видит мать и, возможно, впервые объективно, и это помогает ему простить ее. Потом я прошу, чтобы он посмотрел, не осталось ли между ними еще какой–либо зависимости. Человек должен увидеть и назвать ее. Я прошу, чтобы он представил в своих руках ножницы и разрезал ими ее. Освобождение, которое следует за этим, можно назвать феноменальным. Временами происходит определенная эмоциональная и даже физическая реакция. Зависимость предстает иногда в виде толстой пуповины или веревки. После того как человек разрезает ее, наступает явное освобождение.

В экстремальных случаях, когда психологическая несвобода особенно сильна или со стороны матери оказывается оккультное или демоническое влияние, я вижу, как будто мечом Духа я рассекаю узы, которые как бы тянутся из самого ада. Когда эти узы названы и разрублены, я иногда вижу в сердце человека корни старых зависимостей, и силой молитвы мы вместе выкорчевываем их. После этого мы видим потоки исцеляющей Божьей любви, от которой закрываются раны и сердце становится цельным.

Если правильно установить зависимость личности одного человека от личности другого и молиться об отделении их друг от друга, наступает поистине невероятное исцеление. Силой Божьего присутствия человек обретает цельность и полноту свободы, радость от которой порою бывает просто ошеломляющей. Вместе с ней человек обретает объективный взгляд на проблему взаимоотношений. В результате человек видит себя в Божьем присутствии, облаченным в Его любовь и свет.

Исцелившись, обе женщины начали слышать слова, исходящие из уст Божьих, которые несли им освобождение от обвиняющих голосов мира, плоти и дьявола. Свобода от чужой нездоровой любви и воли привела их к единению с волей Божьей. А это, в свою очередь, открыло им путь становления. Не стесняемые более чувством вины, ложной или истинной, они пошли по этому пути, учась общению не только со своими матерями, но и со всеми людьми вообще. Сегодня эти женщины плодотворно служат в Теле Христовом.

Душепопечители из ада

На моей памяти много историй, когда лесбийские отношения начинались как обычное «душепопечительство» и заканчивались тем видом зависимости, при котором обе стороны удовлетворяют потребность друг друга в саможалости. Например, внутреннее одиночество и потребность в тактильных ощущениях одной (страдающей от детской депривации) сочетается с потребностью другой в контроле и господстве над чужой душой.

Личность, стремящаяся к господству, обычно закрыта для получения исцеления и не желает покоряться Божьей воле. Как правило, это умная женщина, умело скрывающая свою потребность в манипулировании, господстве и эмоциональной поддержке. В отношениях с другой женщиной ей принадлежит роль более сильной, хотя и в равной степени невротической личности, только не имеющей потребности в тактильных ощущениях. Будучи «душепопечителем» в их взаимоотношениях, она, в конце концов, начинает сексуализировать их для того, чтобы удовлетворять те потребности, какие ясно видит в своей партнерше.

Финал таких взаимоотношений бывает ужасным как для них обеих, так и для тех, кому не посчастливилось попасть под перекрестный огонь этих взаимоотношений. Дети, мужья и другие члены семьи сильно страдают в подобных обстоятельствах, и мы, как служители, обязаны оказывать помощь и им. Такие личности, о которых здесь идет речь, вооружены изощренной феминистской риторикой и умеют перекладывать свою вину на собственных мужей и всех тех, кто стоит на их пути. Их несчастные члены семьи, неспособные отразить их иррациональные аргументы, часто думают, что сходят с ума, и жалуются на чрезвычайную умственную и эмоциональную путаницу. Но благодаря молитвенному служению, их можно спасти от полного душевного распада и научить оставаться ответственными членами семьи [61].

Удивительно, как часто эти женщины получают одобрение со стороны своего священника, что, ко всему прочему, обескураживает и без того недоумевающего мужа или других членов семьи. Данная риторика, наряду с отсутствием силы исцеления, оказывает негативное влияние на умственные способности некоторой части духовенства. Насколько же большее смущение производит она в умах обычных мирян, не имеющих ни психологического, ни богословского, ни философского образования, чтобы противостоять этой ложной идеологии!

Лесбийское поведение, вызванное отношением отца

В некоторых (сравнительно редких) случаях, отец, разочарованный рождением дочери, относится к ней, как к сыну. Он поощряет ее одеваться, как он, заниматься вместе с ним починкой домашних приборов, проводить вместе с ним время в его плотницкой, ходить с ним на рыбалку и вообще вести себя по–мужски. Впоследствии она может стать весьма агрессивной по отношению к другим женщинам и отличаться явно мужским поведением. В отношениях с ухаживающим за ней мужчиной она не готова принять на себя женскую роль. Однако бывают случаи, когда такая женщина выходит замуж за мужчину, с готовностью принимающего ее очевидную мужественность, и такие браки бывают на удивление счастливыми. В обратном случае такая женщина скрашивает свое одиночество в дружбе с другими одинокими женщинами и может проявлять определенную сексуальную агрессию в отношениях с теми, в кого влюбляется. Подобно Джею, о котором говорилось выше, такая женщина формируется, подражая не тому родителю, которому следует. Она оказывается разделенной с той частью своей личности, которую никогда не утверждал отец: со своей врожденной женственностью.

Женщине гораздо труднее соединиться со своей отделенной женственностью, чем мужчине (Джей) найти свою отделенную мужественность и соединиться с нею. Возможно, это оттого, что каждый мужчина, в отличие от женщин, должен отделить собственную сексуальную идентичность от идентичности матери. Недавно я услышала старую поговорку: «Мужчина не станет мужчиной, пока отец не скажет ему, что он мужчина». И я убеждаюсь на опыте, что эта аксиома является действующим законом во взаимоотношениях между отцом и сыном. Но как быть маленькой девочке, которую отец с детства называл мужчиной? Ей не нужно, как ее брату, отделять собственную сексуальную идентичность от идентичности матери. Перед ней стоит неестественная задача отделения своей сексуальной идентичности от идентичности отца. Мне кажется, это хорошо объясняет, почему ей так трудно соединиться со своей женственностью и почему она так упорно подсознательно противится этому.

Ей требуется исцеление очень сильного отвержения — не личности, но женской сексуальности. Молитва об исцелении включает, как обычно, прощение тех, кто не принял или не смог утвердить ее женственность, а также исповедание лесбийских отношений и получение освобождения и прощения. Затем молитва должна быть направлена на удовлетворение ее основной психологической потребности — признания и принятия своей женственности.

В продолжение молитвы женщина должна с верой представить свою отчужденную женственность и увидеть, как она принимает ее и соединяет со своей личностью. Сделать это не трудно. Мы принимаем присутствие нашего Господа и Его глазами видим прекрасную женщину, ожидающую утверждения и свободы выражения. Служитель, ведущий молитву, должен визуализировать, как женщина принимает свою женственность, и, следуя водительству Святого Духа, благодарить Бога за состоявшееся соединение, хотя оно еще только начинается.

С помощью Господа женщина начинает путь становления, соединения со своей женственностью, которую она долго отрицала. Исцеление происходит в преодолении третьего барьера к внутреннему исцелению — неспособности принимать себя. Как мы уже видели, женщина должна осознать, что только ей самой дано решиться принять себя. Очень важно научить ее слушать Бога, потому что ей необходимо отдать Ему свои старые шаблоны отношения к себе и с Его помощью утвердить в себе женщину.

Часто мы боимся той части себя, от которой отчуждены. Пока мы не примем ее, мы будем стараться бежать от нее. Эта склонность прекрасно отображена в романе Чарльза Уильямса «Сошествие во ад» на примере истории героини Паулины Анструзер. В ее «тайной жизни была одна ужасная вещь», которую она считала «страшно плохой». С детства у нее случались видения, будто она «идет навстречу самой себе». Эти видения пугали ее, и она изо всех сил пыталась от них убежать. Из–за них она очень боялась одиночества. Однако позже она поняла, что эта «ужасная вещь» была в действительности «ужасно хорошей».

Один друг рассказал мне притчу о том, как хорошая наша часть может казаться ужасной и злой. Это притча об одном старике, страдавшем вялым кровообращением, у которого во время сна немела правая рука. Проснувшись однажды ночью, он нащупал левой рукой справа от себя то, что показалось ему большой холодной змеей. На его крики о помощи сбежались люди с факелами, в свете которых обнаружилось, что старик испугался собственной правой руки. Для женщины, о которой мы говорим, ее женственность не только трудно вообразима, но и чужда и устрашающа, как правая рука для того старика. Когда мы показываем женщине, что внутри нее живет настоящая женщина (хотя и временно парализованная), мы открываем ей, что в ней есть «страшно хорошее».

Задача принятия в себе женщины намного облегчится, если мы убедим ее в важности «одевания» на себя ее женственности или научим носить женские вещи и вести себя по–женски. Но поскольку она не может вообразить себя в таком виде, ей прежде необходимо (как Джею) сознательно и с молитвой избрать для себя модель женского поведения, которой она могла бы подражать. Любой специалист скажет вам, насколько важен образ. Лучший банкир тот, который выглядит, как банкир. Женщина смотрится более женственной в блузке и юбке, чем в джинсах или рабочем комбинезоне.

Наверное, нам лучше рассмотреть этот принцип с духовной точки зрения. Апостол Павел, призывая нас к внутреннему уподоблению Христу, советует «облечься во Христа». Внешний образ или одеяние, как он хорошо знал, дает силу становления внутреннему человеку. [62] Именно поэтому практика присутствия Христа настолько эффективна. Благодаря этому «внешнему» облачению во Христа христианин знает, что Христос реальнее для него любой твари. Женщина, надевающая на себя женственность (даже если она не может пока ощущать ее внутри себя), обнаружит, что внешнее действие стимулирует ее внутренний рост и взросление всего ее женского естества, эмоционального, интуитивного, интеллектуального и чувственного.

Конечно, женщина всегда должна иметь в этом, как и в любом другом, деле полнейшую свободу выбора. Об убеждении я говорю лишь в том смысле, чтобы показать женщине ее собственную прекрасную и возвышенную женственность, с которой она потеряла связь. Но она никогда не должна чувствовать принуждение. Если тот, кто молится об ее (или о чьем–то еще) исцелении удаляется от простого изложения истины и предлагает нечто свое, такой человек не должен находиться в служении исцеления. Наш Господь никогда не насилует волю человека. Любым способом Он старается показать человеку дарованную ему цельность и свободу, потому что это его наследие во Христе.

Свобода не только налагает на нас ответственность за наш выбор, но и предоставляет нам честь владычествовать над душой и телом. Один писатель так говорит о той власти, которую мы, христиане, имеем над своей жизнью:

«Власть Божья пробуждает власть человеческую. В каждом человеке покоится божественное я и ожидает, когда внешнее Я пробудит его к действию. Две вещи пробуждают его: заповедь и прославление». [63]Многие великие христианские учителя прошлого неоднократно говорили, что душа создает тело, соответствующее ее использованию и отражающее ее характер. Кто–то из нас мог заметить, что неопрятная душа имеет неопрятную физическую внешность, распутная душа — распутную внешность. Женщину, потерявшую связь со своей женственностью и чрезмерно развившую свою мужественность, выдает ее физическая внешность. Я уверена, что ее недоразвитое женственное я оказывает негативное влияние на все аспекты ее жизни.

В этой главе я, конечно, не говорю о запредельных случаях. Я часто вспоминаю об одной женщине, которой мне пришлось служить. Насколько она помнила себя, ее одевали только в мужское, чтобы она помогала по работе своему отцу–мяснику. Она должна была, как мужчина, резать скот, разделывать туши, пить пиво подобно своим немецким предкам и со временем продолжить семейный мясной бизнес. У нее не было брата, который вместо нее помогал бы отцу. И хотя отец любил ее, он утверждал ее только, как сына, о котором всегда мечтал.

Ее невозможно было убедить, что ее женственность прекрасна и что она только выиграет, если примет ее. Для меня это было очевидным фактом, а для нее — пустым звуком. Прекрасные голубые глаза и вьющиеся светлые волосы, нежными локонами обрамлявшие ее лицо, делали ее восхитительной красавицей, проглядывающей сквозь нарочито мужские манеры. Она еще не умела «надевать» на себя женственность, и я не должна была принуждать ее к этому на данном этапе, но благодарить Бога за ее духовное и в значительной степени психологическое исцеление, т. к. она избавилась от лесбийской страсти и отвержения своей женственности. Мне оставалось лишь спокойно наблюдать за тем, как действует принцип «облачения во Христа» на самом высшем уровне, духовном, и производит последующее освобождение на уровне психологическом. В конечном итоге, благодаря ее послушанию Господу, даже ее тело начнет отражать тот факт, что Христос делает ее цельной, и это очень деликатный и прекрасный процесс.

Лесбийское поведение, связанное с ненавистью к мужчинам и/или страхом перед ними

Случается, что лесбийское поведение связано со страхом и ненавистью к отцу или к какому–то другому мужчине. Из ненависти может возникнуть любой вид извращения. Вредные разделения, как то между полами, расами, сословиями, богатыми и бедными, молодыми и старыми, всегда плодят ненависть и поэтому создают питательную среду для различных извращений. Такое положение осложняется сегодня (и в некоторых случаях даже порождается) крайними высказываниями феминистских политиков, способствующих не только разжиганию ненависти, но и распространению лесбийской сексуальности.

Только через прощение другим их грехов (неважно, насколько отвратительных) и освобождение от нашей собственной ненависти, страха и непослушания мы обретаем дар обновленного сердца — исцеленного, мягкого и свободного. В нашем служении мы молимся о женщинах, которые в течение долгого времени таили в своих сердцах ненависть и страх в отношении мужчин. Во время молитвы мы просим их постараться увидеть Иисуса глазами своего сердца, потому что никакой человек не способен заставить себя простить кого бы то ни было (см. историю Джонни).

С другой стороны, перед началом молитвы ум человека должен освободиться от любых интеллектуальных барьеров. Женщине, особенно захваченной риторикой разделения и ненависти, необходимо показать всю пользу альтернативного существования. Перед ней необходимо открыть лживость этой идеологии, но не ради принуждения к перемене мышления или выбора. Поэтому женщине нужно показать более высокую перспективу в ее жизни. Таким образом, ее сердце откроется для такого пути, который не только принесет ей свободу, но и приведет к истинной любви.

Конечно, во время молитвы мы обращаемся к сознанию женщины для того, чтобы она смогла простить. В кульминационные моменты, например, когда женщина уже готова простить, но все же говорит: «Я не могу простить», я обычно указываю ей на неразумность ее ненависти и страха и на те разрушения, которые произойдут в ее сердце, если она не простит. После обращения к ее разуму у нее просыпается воля к прощению — удивительное действие рационального ума, силу для которого, вне всякого сомнения, ум берет из глубин сердца.

Ненависть, порожденную, возможно, гневом на отца или другого мужчину и перенесенную на всех мужчин, мы возносим к Богу, в результате чего женщина получает освобождение. Затем женщина должна будет продолжать свою жизнь в присутствии Господа, и Он поменяет ее старые модели поведения на новые, которые только Ему под силу создать в ней. Любовь ко всем, свобода от зависимости от кого бы то ни было — вот Божий план для каждого из нас.

Потребность в тактильных ощущениях в лесбийском поведении

Говоря о потребности в тактильных ощущениях, мы обратимся к главной категории в лесбийском поведении — отсутствие материнской любви в раннем детстве или неспособность принимать ее. В некоторых случаях женщина, не познавшая в детстве нежных прикосновений матери, имеет неодолимую потребность в тактильных ощущениях. Это говорит о том, как важно, чтобы мать держала дитя у своей груди, гладила и ласкала его. Отсутствие нежных прикосновений в детстве очень трудно компенсировать впоследствии, и даже прикосновений других людей бывает для этого недостаточно. Однако исцеляющие прикосновения Господа могут восполнить этот недостаток и освободить женщину от стремления делать это самостоятельно, т. к., пока не разрешится эта ее проблема, она будет сознавать себя как, в основном, чувственное или сексуальное существо.

Те женщины, потребность в тактильных ощущениях которых наиболее обострена, сталкиваются иногда с проблемой переедания и мастурбацией. Обе привычки являются попытками компенсировать неудовлетворенную потребность в тактильных ощущениях и, в конечном итоге, вызывают другие проблемы (такие как похоть и саможалость). Совокупность всех этих проблем мешает женщине обрести то, к чему она стремится более всего — физическую близость с мужем.

Существует огромное количество женщин, страдающих от этого дефицита и от сильной потребности в тактильных ощущениях, но которые не вступают в лесбийские отношения. Хорошим примером может послужить история Сары. Она была пятым в череде ежегодных рождений младенцем. Мать ее была уставшей, физически больной, психологически и духовно истощенной женщиной. У нее попросту не было сил для того, чтобы держать еще одно дитя в своих руках или сердце. Сара очень остро страдала от всего этого, но, тем не менее, не сексуализировала, как многие, свою идентичность. Другими словами, несмотря на сильную потребность в тактильных ощущениях, Сара не воспринимала себя как, прежде всего, сексуальное существо. Всё, в чем она нуждалась, было исцеление ее детских воспоминаний о депривации, мужество принятия внутреннего одиночества и встреча с Богом. Но, в отличие от Сары, многие женщины сексуализируют свою идентичность, усложняя тем самым свои проблемы.

Потребность в тактильных ощущениях и сексуализированная идентичность

Я знаю много случаев, когда неудовлетворенная потребность женщины в ласке усложнялась опытом раннего секса, вследствие чего (хотя и несознательно) она сексуализировала собственную идентичность. В результате, ее понимание любви строилось на чувственных или откровенно сексуальных понятиях. Данное положение в значительной степени осложняется современной культурой вседозволенности, главное внимание в которой уделяется сексуальной свободе и сексуальному удовлетворению. На фоне неспособности создать прочный брак женщина реализует свои потребности в лесбийских отношениях.

В этом смысле типична история Ланы. Кроме того, что она не знала материнской любви и ласки, Лана с очень раннего возраста подвергалась сексуальному насилию со стороны младшего брата отца. Когда она стала взрослой, у нее сложились противоречивые чувства в отношении этого сексуального насилия, потому что ее потребность в прикосновениях все же до некоторой степени удовлетворялась им, несмотря на отвратительные и унизительные обстоятельства. Ей было стыдно за то, как ее дядя поступал с нею, и вместе с тем она чувствовала себя виноватой в том, что испытывала нужду в его прикосновениях, какими бы развращающими они ни были. Этих обстоятельств было достаточно, чтобы она начала думать о себе как о сексуальном существе, а о любви — как о чем–то чувственном. Следует подчеркнуть, что инцест не всегда становится причиной подобного самовосприятия, иногда оно может быть спровоцировано родителями, проблемы которых вращаются вокруг нехватки сексуального удовлетворения. [64]

Лана призналась, что начало ее жизни было не очень хорошим, отчего у нее развились жалость к себе и крайний эгоизм. Ей пришлось столкнуться с серьезными проблемами мастурбации и переедания. С течением времени ее отношения с окружающими усложнялись. В стремлении к достижению собственных целей она научилась ловко манипулировать людьми.

Когда ее бесчисленные проблемы отпугнули от нее всех потенциальных женихов, она начала энергично развивать отношения с женщинами, и, наконец, объявив себя «бисексуалом», она вступила в череду лесбийских любовных романов. Эти отношения обернулись поистине чем–то жутким, и мы встретились с ней для молитвы и консультации после того, как они вылились в серьезные проблемы не только для нее самой, но и для нескольких семей и даже церквей.

Она ужасно страдала и нуждалась в исцелении пережитого в детстве отвержения. Ей нужно было объяснить, что она сексуализировала свою идентичность и что, кроме манипулирования людьми, существует иной путь облегчения боли одиночества и внутренней пустоты. У нас сложилось хорошее общение, когда она поняла, что не может манипулировать мной. Я объяснила ей ее главную проблему: ее саможалость и отвратительный эгоцентризм низводили ее в адские глубины собственного я. Я показала ей, что стояло за ее проблемой мастурбации и лесбийских отношений. У нее было извращенное объяснение своего поведения: «У меня есть потребности. Я имею полное право удовлетворять их. И если я не сделаю этого через мастурбацию и лесбийские отношения, ничто не в силах мне помочь!»

Вместе с тем где–то на подсознательном уровне она испытывала осуждение и гнев на Бога и людей. Она хвалилась своими романами с успешными женщинами, называя их «настоящей любовью». Однако ей предстояло посмотреть правде в глаза и увидеть, что в них не было ничего, кроме корысти. Она должна была принять тот факт, что ее озабоченность собой и своими потребностями лишает ее возможности установления добрых отношений с друзьями и сводит к нулю шансы выйти когда–либо замуж, чего она всегда страстно желала. Она должна была усвоить, что своими стараниями удовлетворять свои «потребности» она будет только разрушать любые отношения, пока не исповедует этого греха, не отвратится от него и не получит полного исцеления.

«Любовь — это нечто более суровое и прекрасное, чем просто доброта», как сказал К. С. Льюис, и самым далеким от любви, что я могла бы сделать для нее, было бы одобрение тех самых вещей, которые убивали ее. Одно дело — принимать человека таким, какой он есть, и совершенно другое — принимать его губительное поведение, которое вредит и ему самому, и другим людям. Так же, одно дело принимать реального человека, стоящего перед тобой, который нуждается в освобождении, и совсем другое — принимать и проявлять милую терпимость к его ветхому плотскому я, надевающему любую подходящую к данному случаю маску, под которой скрывается истинное лицо. Иисус Христос никогда не тратил Свое время, энергию, и молитвы на то, чтобы способствовать человеку в проявлении его ветхого, плотского я. Он не дискутировал с ним и не проявлял к нему доброты. Он обращал на него внимание с единственной целью — чтобы сказать: «Умри для этого!»

Присутствие Иисуса жизненно важно для того, кто исцеляет во Имя Его. Находясь в Его присутствии, я молюсь, чтобы видеть тех, кому я служу, Его и только Его глазами. Благодаря этому, я пришла к уверенности в том, что Он настолько любит человека и хочет его исцеления, что не замечает его ветхое, ложное я, но в Своей благости озаряет Своим исцеляющим светом созданного Им подлинного человека.

Я видела в Лане ее настоящее я, пытающееся выкарабкаться из–под наслоений ветхой, эгоцентричной, жалеющей себя плотской природы. Обратившись к подлинному я Ланы, я во имя Иисуса призвала его выйти из ада ветхого я. Когда это произошло, мы были готовы начать молиться об исцелении ее старых воспоминаний об отвержении. С тех пор ее жизнь изменилась. Она больше не сексуализирует свою идентичность, благодаря чему сначала обозначились, а потом и начали расширяться ее интеллектуальные, творческие и духовные горизонты. Как Божие дитя она сознает, что «христианин должен трудиться и умом, и телом, терпеть, надеяться и умереть». [65] Другими словами, жизнь — это всегда борьба, и для победы нужен героизм. Ей теперь открыты неограниченные возможности становления, и она их смело использует. Она понимает, что у всех ее «наклонностей и способностей есть цель», [66] и что все они искуплены.

В течение некоторого времени она хотела, чтобы я или другой христианин продолжали оказывать ей помощь, вместо того, чтобы самой развивать вертикальные отношения с Богом. Мне пришлось увещевать ее учиться слушать Бога и каждый день выделять время для уединенного, тихого общения с Ним. Это абсолютно необходимо для того, чтобы ее подлинное я могло полностью проявиться, окрепнуть и расцвести. Для нее это было реальной возможностью освободиться от остатков саможалости и сопутствующих ей привычек мастурбации и переедания.

Не только те, кто в детстве пострадал от депривации, но и каждый из нас должен мужественно встретиться со своим одиночеством, чтобы начать из него слушать Бога и свое подлинное я. Только для таких, как Лана и Лайза, эта необходимость стоит гораздо острее. По замечательным словам Генри Нувена, «пустыню одиночества», которая есть в глубинах каждого из нас, мы должны превратить в «сад уединения», где начнется и расцветет духовная жизнь. «Вместо того, чтобы бежать от одиночества и пытаться забыть или отрицать его, мы должны защищать его и превратить в плодотворное уединение». [67] Это — жизненно важная часть того, что означает жить в Божьем присутствии и строить вертикальные отношения с Ним.

Самой сильной склонностью Ланы было стремление бежать от внутреннего одиночества из сильного страха перед ним. Но бояться и убегать от него означало бояться и убегать от своего подлинного я. Ей надлежало прилежно учиться защищать то самое, чего она больше всего боялась, — свое одиночество, и понять, что оно на самом деле есть «сокрытие неизвестной красоты». [68] В Божьем присутствии ей предстояло расти эмоционально, интеллектуально и духовно. А я должна была убедить ее в этом и повести этим духовным путем.

Удаление из памяти неприятных образов

Почти каждая замужняя женщина, имевшая лесбийский опыт, нуждается в таком исцелении. И молиться о нем очень просто. Этих женщин ко мне часто направляют священники или душепопечители. Приходя, они рассказывают: «Когда мы с мужем начинаем заниматься сексом, в моем сознании всплывают ужасные картины. Я просто замираю. Когда я пришла к Иисусу, Он простил меня, я знаю, но мне страшно! Эти картины портят мои отношения с мужем!»

Наше подсознание подобно компьютеру. Оно хранит любое воспоминание и не забывает ничего. В то же время (в отличие от компьютера) оно хранит не только сам факт, но и яркие картины воспоминаний. Когда человек, став христианином, молится или находится в спокойном состоянии, или попадает в ситуацию, напоминающую о былом, в его сознании внезапно всплывают старые картины. Христианин, думая: «Этого не может быть!», старается просто запихать их обратно, словно утрамбовывая мусор крышкой мусорного бака.

Картины, всплывающие в сознании тех женщин, это, конечно, воспоминания об их прежних лесбийских отношениях. Теперь они прощены и свободны от тех отношений, но им нужно предать Господу все старые картины, хранящиеся в компьютерах их сердец.

Мы начинаем молитву, и я прошу, чтобы женщина посмотрела на Иисуса глазами сердца и протянула к Нему свои руки. После небольшой предварительной молитвы я прошу Иисуса забрать из ее сердца и ума все плохие и страшные картины. Когда они начинают выходить из подсознания, я прошу женщину поднести руку ко лбу, и, «вынимая» из ума все эти картины, передавать Иисусу, представляя Его протянутые к ней руки.

Эта молитва не занимает много времени и всегда исцеляет проблему. По окончании я прошу, чтобы она посмотрела, что Иисус сделал со старыми картинами. Она видит, как Он удаляет их самым понятным для нее способом. После этого я молюсь, чтобы Его любовь и свет влились в нее и заполнила все те места, где хранились картины извращенного секса. Отныне проблема, если можно так выразиться, вне ее, и она может выдержать любую сатанинскую попытку снова настроить ее подсознание на создание картин.

Этой молитве я училась на группах по овладению техникой «путешествия воображения». Прежде, чем начать видеть картины, которые Бог посылает перед молитвой исцеления воспоминаний, человек должен освободить свое сердце. Если этого не сделать, то во время этого прекрасного путешествия начнут всплывать страшные картины или порнография. Многие боятся молиться или предаваться молитвенному размышлению из страха, что эти картины всплывут в сознании.

Гомосексуальное поведение, связанное с отсутствием ощущения бытия во младенчестве

Проблема идентичности в этой группе является самой серьезной из всех. Человек ощущает отделение от собственного бытия. До сих пор мы говорили о тех сторонах нашей личности, от которых мы отделены и которых не можем принять: наша мужественность, наша женственность, наша внешность, наши умственные способности и т. д. Но глубина травмы в данной группе определяется тем, что ощущение бытия либо чрезвычайно слабо, либо вовсе отсутствует. Иногда, вследствие проявления этой травмы в гомосексуальном поведении, человек утверждает свою идентичность посредством какого–либо объекта или фетиша. В других случаях он или она страдает от такого одиночества и ментальной и эмоциональной боли, что обычному человеку невозможно себе представить. Когда такой страдалец пытается облегчить свою боль ощущения небытия через гомосексуальное поведение, это говорит об «истерической» [69] попытке найти свое отсутствующее бытие или утвердить свое хрупкое ощущение бытия и идентичность посредством другого человека.

Под эту наиболее критическую категорию подпадают детские психологические травмы, нанесенные либо отсутствием любви и заботы, которые необходимы для осознания себя личностью, либо болезненными обстоятельствами, вследствие которых ребенок не мог в полной мере получать материнскую любовь и заботу. Эти люди приходят в наше служение со сложными медицинскими историями; они зачастую носят клеймо шизофреников, истериков или даже патологических личностей.

Я благодарю доктора Франка Лэйка, английского психиатра, богослова и миссионера в Индии за ту терминологию, которой я буду пользоваться в этой главе. Как психолог–аналитик, он провел обширное исследование ранних психологических травм у своих гомосексуальных пациентов с использованием специальных препаратов и гипноза для доступа к их ранним детским воспоминаниям. Результаты его исследования совпадают и с научной точки зрения подтверждают то, что мы видим в молитве исцеления воспоминаний. Теперь и сам доктор Лэйк научился находить путь к этим воспоминаниям через одну только молитву. Он больше не использует ни гипноз, ни препараты для того, чтобы помочь пациентам заново пережить глубоко укоренившуюся травму. Для лучшего понимания этой группы гомосексуалистов с психологической и духовной точки зрения, а так же для усвоения сути истерического поведения я рекомендую его книгу «Клиническое богословие». [70] Доктор Лэйк говорит, что ментальная боль является по существу тревожностью отделения. Она берет свое начало в травме отвержения, пережитой в раннем возрасте, когда ребенок еще не осознает себя отдельно от источника своего бытия — от матери. Любовь, сияющая в ее глазах, говорит доктор Лэйк, становятся той пуповиной, через которую ребенок получает смысл своего бытия. Потеря матери или ее замены вследствие болезни, смерти, оставления или просто в результате ее отсутствия в периоды больших потрясений приводит к тому, что у ребенка не формируется чувство (1) благополучия или (2) собственного бытия. Последнее приводит к отождествлению с собственным небытием.

Физические и психологические травмы могут оттолкнуть ребенка от матери. В результате он лишится тепла ее любви и, как следствие, здорового чувства собственного бытия. Нередко случается, что родовые травмы становятся причиной возникновения у ребенка привычки погружаться в себя или искать возвращения в материнскую утробу. В самых тяжелых случаях ребенок отвергает все, что находится вне утробы, включая саму мать. Термин тревожность отделения приобретает огромное значение для любого, кто присутствовал при выходе детских воспоминаний. Все, что я узнала благодаря молитве исцеления воспоминаний, подтверждает ту истину, о которой доктор Лэйк говорит так:

«Невропатическая тревожность и те иррациональные страхи и боль, в которые она облекается, не являются прямым следствием неблагоприятных обстоятельств в настоящем. Ментальная боль — это эхо боли давно потерянных отношений. Болезненно переживаемое одиночество заставляет его вновь звучать в сознании человека. Невропатическая тревожность дополняет страх перед неизвестным и иррациональным, то есть, перед долго подавляемой тревожностью отделения в раннем возрасте. Забытое прошлое делает терпимо страшное настоящее нестерпимо тревожным. [71]Корни всех психоневрозов растут из детского опыта ментальной боли такой нестерпимой силы, что в момент ее появления происходит отделение ребенка от своего сознания. Настоящей причиной тревоги может быть утрата в течение первых месяцев жизни визуального или осязательного контакта с источником «бытия», т. е. матерью или фигурой, ее заменяющей. Различные модели психоневрозов свидетельствуют о множественности видов защиты от этой утраты». [72]

Гомосексуальное поведение как вид защиты

Гомосексуальное поведение — это один из видов такой защиты. Доктор Лэйк говорит, что есть два типа гомосексуальности, относящихся к тревожности отделения: один связан с утратой чувства благополучия, а другой, неизмеримо худший, — с утратой чувства бытия как такового. Доктор Лэйк упоминает о множестве пациентов гомосексуалистов, которые вновь переживают (под воздействием специальных препаратов) эмоции, напоминающие им о травмирующем или болезненном периоде детства, связанном с печальным опытом общения с ухаживавшими за ними женщинами, приведшим к состоянию тревожного отделения. Ребенка просто втиснули в шизофреническое состояние ужаса, основная составная часть которого — страх идентификации с небытием.

Шизофреническое состояние, в терминологии доктора Лэйка, соответствует опыту невыносимого ужаса, разрыва отношений с окружающим миром или идентификацией с небытием. Если мальчик переносит подобную травму в течение первых шести месяцев своей жизни, он становится «шизоидным» по отношению к своей матери. Когда он находится в ее руках, у него нет ощущения благополучия или даже ощущения самого себя, поэтому мать ассоциируется у него с этим ужасом. Впоследствии эта ассоциация переносится на всех женщин. Все его внимание сосредотачивается на мужчинах. Возможно формирование истерической зависимости от мужчин. Психодинамика истерической личности проявляется в стойкой зависимости от вещей или людей, посредством которых человек пытается обрести собственную идентичность.

Реакция девочек отличается от реакции мальчиков. Когда она переживает ту же травму (утрата ощущения благополучия или утрата ощущения самого бытия в отношениях с матерью или фигурой, ее замещающей), у нее формируется не шизофреническое состояние по отношению к женщинам, но истерическое.

Истерическая реакция на угрозу потери жизни, связанная с матерью, является ключевым переживанием, ведущим к формированию гомосексуальности у девочек. Истерически зависимый от матери мальчик может перенести свою фиксацию на женщину, на которой в последствие женится, и к которой будет относиться как к матери. Девочка же переносит свою потребность в зависимости от матери на другую женщину. [73]

Любой, кто хотя бы немного знает о таком служении, согласится, что это действительно тяжкое бремя, которое эти люди несут по жизни.

Психологическое исцеление того, что является «самой ужасной депривацией, известной человеческому разуму, — утратой ребенком материнской любви», вовсе небезболезненно и непросто, потому что требует от пациента встречи с внутренним одиночеством и пустотой, от которой он убегал в течение всей своей жизни. [74] Все свои силы до последней капли человек направляет на то, чтобы подавить болезненные эмоции, напоминающие об этом ужасном ощущении небытия, вместо того чтобы встретиться с ними лицом к лицу. Подобное состояние кажется человеку врожденным, он думает, будто родился андроцентричным.

Единственный выход для него, как и для любого из нас, в том, чтобы мужественно встретиться с внутренним одиночеством и воззвать к Тому, Кто может исцелить и сделать цельным. Исцеление к нему придет тем же путем, как и ко всем, о ком говорится в этой книге. Он должен ухватиться за крест, простить все обстоятельства своей жизни и получить прощение и исцеляющую благодать Христову. Эта благодать поможет ему отдать свое страдание и гнев Распятому. Благодатью он увидит, что Христос умер ради того, чтобы взять эту самую боль. Он увидит, что Христос тоже нес это бремя и поэтому берет нашу боль на Себя. Он увидит, что Христос не только стал человеком и взял на Себя наше страдание, но и что Он стал грехом за нас. Тот, Кто есть Любовь, как жертвенный Агнец Божий стал ужасным грехом нелюбви.

В молитве мы видим Его на кресте и занимаем свое место в Его распятом теле. Мы видим это глазами сердца, потому что духовный мир действительно существует. Мы видим, как Он берет в Свое великое Бытие наше ощущение небытия.

Мы имеем «дерзновение входить во святилище посредством Крови Иисуса Христа, путем новым и живым, который Он вновь открыл нам через завесу, то есть плоть Свою». [75]

Мы проходим «через завесу, то есть, плоть Его», умирая для прежних нездоровых форм любви, для невыразимого одиночества и боли разрыва отношений с внешним миром. Прощая других и все обстоятельства своей жизни, мы воскресаем с Ним к обновленной жизни. Заново родившись, мы занимаем свое место в Его воскресшем Бытии. На кресте мы обретаем исцеление, в Его воскресшем теле и в Его жизни — идентичность и бытие.

Привожу рассказ женщины, которая носила в себе эту тяжелейшую травму и пыталась унять невыносимую боль утраты ощущения бытия в тщательно скрывавшихся лесбийских отношениях. Рассказывая, она была переполнена благоговением перед свершившимся исцелением:

«Я полна глубокой и тихой радостью в это предновогоднее утро. Сегодня я была на Причащении Тела и Крови Иисуса Христа. Его присутствие было живым. Он знал, что я не хочу спешить. Когда я подошла к Чаше, в ней кончилось вино, и я смиренно ждала, пока священник наполнял ее. Потом я приняла Его Кровь. Его присутствие было таким явным! Я вспомнила, что в последний раз причащалась накануне Нового года 20 лет назад. Меня наполняет восторг, когда я думаю о Его исцелении и защите на протяжении всех этих лет».

В ее жизни начали исполняться два места из Писания. 2 Кор. 5:17 — «Кто во Христе, (тот) новая тварь; древнее прошло, теперь все новое». И стих 18 того же Послания: «Все (это) от Бога, Иисусом Христом примирившего нас с Собою и давшего нам служение примирения». «Примирение», — пишет она, — «именно то слово, с которого следует начинать новый год!»

Несмотря на пережитую ужасную депривацию и долгие годы сильнейшего страха отделения, единение со Христом принесло ей наконец мир и радость.

«С того самого вечера, когда мы с Вами молились в часовне и Иисус Христос вошел в меня и наполнил Собою каждую клеточку моего тела, я испытываю Его постоянное присутствие, и мой дух все глубже познает Отца, Сына и Святого Духа. Я с нежностью вспоминаю, как Вы постоянно говорили о том, что мы должны жить в Его присутствии. Слава Богу, прошло вот уже 10 месяцев с той молитвы, а Его реальность все продолжает расти во мне».

Я никогда не забуду отпечаток долгих лет боли на лице этой молодой женщины, ее удивления от того, что после всех этих лет поиска помощи, она, возможно, наконец–то нашла ее. Ее мучила тревога, что ее надежда может не осуществиться. Она засыпала меня многочисленными вопросами, и я поняла, что в поисках цельности она исходила множество интеллектуальных и богословских дорог.

«Перед началом Вашей молитвы я просила Бога не о том, чтобы Он дал мне познать высоту, так как знала, как низко я могу падать; но я просила о том, чтобы Он дал мне познать глубину. Вчера вечером я благодарила Иисуса за то, что Он ответил на мою просьбу. Поверьте, я не говорю о каком–то романтическом путешествии, потому что я испытала и отчаяние, и слезы пополам радостью; я забегала далеко вперед Иисуса и отставала от Него. Но Он неотступно, нежно и кротко учил меня через Свое Слово и молитву. Время не позволяет мне рассказать Вам о том многом, что произошло за последние несколько месяцев, но я все еще пребываю в благоговейном изумлении, думая о том, что «у Бога не останется бессильным никакое слово» (Лк. 1:37)»

Свое письмо она заканчивает благодарностью и хвалой Богу за ту любовь, которую она теперь знает, и которая непрерывно обновляется в ней. Полнота бытия — это и есть слава, которой она теперь обладает. И это наследие доступно всем детям Божьим в Иисусе Христе.

Один священник, гомосексуальность которого была связана с этой серьезнейшей травмой, прислал мне написанные им стихи о собственном опыте вхождения в смерть Христа и обретения в ней исцеления. В них есть строки о том, как распростертые руки Распятого «умерщвляют смерть во мне». Я не знаю лучшего способа описать исцеление того, кто не познал ощущения бытия в руках своей матери.

Таково наследие тех, кто избирает единение и общение со Христом. Это единение, установленное Самим Богом для исцеления мира, совершенно противоположно неестественному сексуальному единению человека с представителем своего пола, которое предлагается прогомосексуальными активистами в качестве средства физического удовлетворения гомосексуального желания. Само это желание, как мы уже видели, есть не более чем часть «символической спутанности», которая исцеляется лишь с помощью Божьей.

«Мои раны поют «Аллилуйя!»» [76]

Как до, так и после психологического исцеления Бог может обратить раны в исцеляющую силу. «Во всякой немощи», — говорит К. С. Льюис, — «кроется призвание». Свое понимание того, как это относится к гомосексуальности, он раскрывает в письме Шелдону Вэнокену:

«Об этой ужасной проблеме я знаю меньше, чем Вы, но больше, чем хотел бы. Я буду обсуждать Ваше письмо с теми, кто, как я думаю, имеет мудрость во Христе. Во–первых, чтобы очертить границы, в пределах которых должно проходить обсуждение, я с уверенностью утверждаю, что физическое удовлетворение гомосексуального желания — это грех. Во–вторых, наши предположения о причине этого отклонения не имеют значения, и мы должны довольствоваться неведением. Ученикам не сказали, почему (с точки зрения действующей причины) человек родился слепым (Ин. 9:1–3); им была открыта только конечная причина: чтобы на нем явились дела Божьи. Это предполагает, что в гомосексуализме, как и в любом другом несчастье, явились эти дела: то есть, что во всякой немощи кроется призвание, если только мы сможем найти его, которое «обратит нужду в славное приобретение». Разумеется, первым делом должно принять любую нужду, которую мы по своей немощи не можем законно удовлетворить. Гомосексуалист должен принять половое воздержание так же, как бедняк должен отказать себе в законных удовольствиях, иначе он был бы несправедлив к своей жене и детям, если бы продолжал удовлетворять их. Это только негативное условие. В чем же заключается позитивная жизнь гомосексуалиста? Жаль, что у меня нет того письма, которое написал мне один набожный гомосексуалист, ныне покойный. Письмо это было из тех, хранить которые нежелательно. Он полагал, что его нужда могла обратиться в духовное приобретение: что существуют определенные виды сочувствия и понимания, определенная социальная роль, которую обычные мужчины и обычные женщины не могли ни дать, ни исполнить. Однако все это ужасно туманно и было давным–давно. Надеюсь, каждому гомосексуалисту, который смиренно принимает свой крест и предает себя Божественному водительству, будет, в конце концов, указан путь. Я уверен, что любая попытка уклониться от него (например, посредством фиктивного брака или сожительства с партнером своего пола, даже если в нем отсутствует плотские отношения) — это неверный путь. Ревность (как признался мне в том другой гомосексуалист) среди них гораздо более яростна и убийственна, чем среди нас. И я не думаю, чтобы небольшое отклонение вроде тайного ношения одежды другого пола также было бы правильным поведением. Полагаю, что в таком случае человек должен стараться приучать себя к обязанностям, трудностям, характерным свойствам, присущим другому полу. Я упомянул смирение, потому что гомосексуалисты мужского пола (я не знаю о женщинах) склонны в тот самый момент, когда они обнаружат, что вы не относитесь к ним с ужасом и презрением, кидаться в другую крайность и начинать намекать, что они, так или иначе, лучше обычных людей. Жаль, что я не могу выразить это более ясно. Все что я хотел на самом деле сказать, — это то, что, как и все наши несчастья, мы должны предать это Богу и искать Его водительства в том, как им воспользоваться». [77]

Есть много таких, о ком говорил Льюис, кто обрел полное исцеление, приняв «психологическую немощь так, как принимают немощь калеки или инвалиды». Они вложили свою руку в надежную руку Бога с уверенностью, что Он обратит даже это ужасное страдание в совершенное благо. Доктор Лэйк рассказывает об этом так:

«Трижды я переживал кризис в духовной жизни и остро нуждался в духовной поддержке. Помощь приходила ко мне со стороны священнослужителей, которые всякий раз возлагали на себя это бремя. В некотором смысле они не воспринимали это как бремя. Осознание своей ограниченности помогало им предаваться жизни Христовой, и она наполняла и их, и меня. А умирание для своей ветхой природы помогало преодолевать боль страдания». [78]

Доктор Лэйк утверждает, что доктора не могут предложить ничего обнадеживающего таким людям, но у Церкви есть и ответ, и «терапия».

Истеричная личность

Есть много причин опасаться оказывать душепопечительскую помощь тем, чья гомосексуальность связана со страхом отделения в самых его тяжелых формах, и в ком очевидны черты истеричной личности. Ни один начинающий врач или молитвенник не сможет обойти здесь острые углы. Многие из тех, кто пережил психическое расстройство, позволяют Христу преобразить пустыню собственного страха в плодоносный сад исцеления себя и других. Другие же все глубже впадают в истеричные и шизоидные состояния. Но молитвенники должны быть деликатными, чтобы никогда не навешивать на них ярлык истеричной или шизоидной личности. Даже психиатры и психологи осторожны в использовании этих терминов. И нам в нашем служении исцеления хорошо известно, насколько опасным может быть навешивание ярлыков. Внимание при таком подходе должно переноситься с личности человека на его проблему. Вместе с тем мне необходимо сказать несколько слов об истеричной личности как таковой, чтобы сориентировать тех, кто молится об исцелении воспоминаний.

Черты истеричности можно найти в каждом из нас, потому что все мы согрешили и лишены Царства Божьего. Другими словами, мы утратили способность «жить и осуществлять свое бытие в Боге», и в Нем одном. Вместо этого мы пытаемся найти свою идентичность в ком–то или чем–то другом, кроме нашего Создателя и Жизнедавца. У истеричной личности эти особенности проявляются до чрезвычайной степени. Если бы человек с развитыми чертами истеричной личности мог честно выразить свои чувства, он сказал бы что–нибудь вроде: «Пока я удерживаю ваше внимание, я есть, я существую; моя идентичность в данный момент находится в вас. Я смотрю на вас ради собственного существования. Я требую вашего внимания. Я чувствую, как будто во мне нет ничего, и я знаю, что никто никогда не полюбит меня. Поэтому я должен удерживать вас либо через привлечение вашего внимания, либо через секс, если не получится первое. Я должен удерживать вас любым способом» [79]. И это поведение может продолжаться до бесконечности, и так оно обычно и бывает, пока душепопечитель не доберется до истинной проблемы — сильного страха отделения и ощущения отсутствия собственного бытия.

Говорят, что опытный психиатр отличается от неопытного тем, что распознает истерика скорее и убегает от него быстрее. И это не праздная шутка. Особые требования истеричных пациентов к тем, кто пытается им помочь, подобны щупальцам осьминога, до последней капли выжимающего из медперсонала его психическое здоровье. [80]

Доверчивые священнослужители и молитвенники гораздо чаще медперсонала подвергаются риску серьезного срыва. Одного неуправляемого истерика достаточно, чтобы разрушить порядок и спокойствие в церкви и в то же время сексуально соблазнить служителя или душепопечителя. Наивные и неокрепшие духовно служители могут получить столь жесткий и неожиданный удар, что впоследствии так и не смогут понять, что же с ними произошло.

Служителям молитвы исцеления воспоминаний важно понимать, что истеричность — это защитный механизм против проникновения в суть настоящей проблемы, этой «бездны небытия». Ничто другое не открывает так быстро сути этой проблемы, как молитва исцеления воспоминаний. Истерик может попросить помолиться за него или дать ему духовное наставление и придти, чтобы просто поговорить, и тем самым привлечь к себе внимание, которого так жаждет. Он будет, так сказать, «терпеть» душепопечителя до тех пор, пока тот просто слушает, но выработанный годами защитный механизм включится в тот самый момент, когда душепопечитель станет приближаться к пропасти одиночества в глубинах его существа. Многие (конечно, не все) из этих людей очень быстро убегают именно от тех благодетелей, которые могли бы помочь им встретиться и справиться с невыносимым страхом в самой сути их естества.

Поэтому я предлагаю следующие рекомендации и предостережения пасторам и всем, кто молится об исцелении этих больных:

1. Выбор времени имеет для молитвы очень большое значение. Мы делаем то, что слышим от Господа, следуем за Духом Божьим, но не за человеком, какими бы благими ни были его намерения. Душевно израненные люди иногда приходят в нашу миссию и даже в Школы пастырского попечения. Если они в состоянии высидеть до конца встречи и открыты для понимания, значит, они готовы встретиться со своей проблемой. Они уже начинают отказываться от истеричных горизонтальных отношений с творением и входить в вертикальные отношения с Богом, своим Творцом. И тогда, даже притом, что они состояли или состоят в истеричных гомосексуальных отношениях, они готовы принять исцеление, т. к. решились встретиться со своим внутренним одиночеством.

Предупреждение: Выбор времени имеет ключевое значение. Не молитесь с истериком, если кто–то уговорил его или ее обратиться к вам. Вы закончите свое общение с этим почти дьявольски умным механизмом тем, что отдадите ему все свое внимание, которого он так жаждет.

2. Контроль ситуации имеет также огромное значение. Душепопечитель должен всегда иметь решающее слово. «Любовь — это нечто более суровое, чем просто доброта». Он должен знать, что такое любовь Божия, и позволить ей течь через него. Любая попытка заменить Божью любовь человеческой означает проиграть битву, еще не начав ее. И снова повторяю, что истерики дьявольски умны в своих попытках завладеть положением и привлечь к себе внимание, умело используя манипулирование людьми. Душепопечитель должен быть абсолютно настроен скорее расстаться с пациентом, нежели поддаться ему. И в этом проявится ваша к нему любовь. Этим вы приготовите ему путь к исцелению. Пока есть душепопечитель, пастор или член семьи, которым можно манипулировать, больной не сможет встретиться с внутренней травмой. Доктор Лэйк говорит, что душепопечитель должен с самого начала отвергнуть «роль наперсника», должен уметь говорить «нет» необоснованным требованиям, никогда не поддаваться на угрозы самоубийства, не идти на поводу эмоциональных потребностей больного.

3. «Сопротивление истеричного человека проникновению в суть его проблемы почти наверняка заставит его извратить смысл сказанного вами». [81] Любой, кто молится с такими пациентами, особенно неопытные молодые пасторы и всякий, считающий себя обязанным работать с теми, кого им навязали такие же неопытные молитвенники, часто обнаруживают, что их самые лучшие намерения истолковывались неправильно, слова неверно цитировались, и что их подопечный настроил всех вокруг против себя. Он, возможно, навлек на свою голову гнев старейшин, адвоката или судьи, или главы какой–нибудь группы сторонников гомосексуального образа жизни, или даже Союза защиты гражданских свобод. В таком случае душепопечитель сделал ошибку, подойдя слишком близко к проблеме больного прежде, чем тот был готов встретиться с ней.

4. Иногда для нас важнее молитва и служение не самому больному, но членам его семьи, поэтому почти всегда мы совмещаем два этих служения. Ими манипулировали, их заставляли думать, что их самые лучшие намерения и побуждения послужили во зло. Нередко они говорят: «Мне кажется, я схожу с ума. Он/она заставляет меня думать, что правда — это ложь, а ложь — это правда. Я в растерянности и уже не знаю, что есть правда и что есть добро». Мы должны освободить их от ловушки, в которую они попались физически, умственно и духовно. Их ноги, как и ноги самого больного, запутались в сетях страха. Они беспомощно подчиняются чужой воле и все глубже погружаются в состояние растерянности.

5. Мужчины легче поддаются манипулированию, чем женщины, которые интуитивно чувствуют грозящую им опасность. Пасторы и душепопечители мужчины поступят мудро, если будут прислушиваться к своим женам и доверенным христианкам в своей церкви.

6. Когда я работаю с подобным контингентом, я составляю список людей, обладающих духовной властью. Вместе мы молимся об исцелении того человека, с которым мне предстоит встретиться. Часто я обращаюсь за советом к психиатрам и другим врачам и, как правило, с разрешения самого пациента или членов его семьи.

7. Войти в полноту радости и цельность бытия этим людям поможет установление (обычно это происходит медленно) взаимоотношений с членами церкви. Кроме того, им требуется духовное руководство при условии, что осуществляющий его всегда доступен для них.

Бог никогда и никого не подводит

Радость наполняет меня, если удается убедить человека в том, что его исцеление зависит от послушного предания себя Божьему присутствию. Радость эта исходит от понимания глубины той боли, которая препятствует ему поверить в исцеляющий свет в конце тоннеля. Бог никого и никогда не подводит, и я всегда с удовольствием говорю об этом. Доктор Лэйк знает эту замечательную истину и говорит об этом так:

«В личности истерично–шизоидного типа нет ничего, что могло бы воспрепятствовать благотворному воздействию Бога на его душу. Напротив, по причине того, что этим душам знакома и бесконечная привязанность, и бесконечное отделение, они могут даже чисто по–человечески осознать глубину той бездны, над которой распростерся на кресте Христос». [82]

Иисус — великий врач души, но если мы, нашедшие свое бытие и живущие в Нем, не будем прилагать собственных усилий, то можно с уверенностью сказать, что исцеления не произойдет. В Его присутствии сокрыты все исцеляющие дары Духа. Нам дана дивная власть исполнять все, что Он нам велит, даже исцелять во Имя Его, и делать это мы должны сообща.