R
Romeo
Guest
В последнее время все чаще и чаще приходится цитировать или просто вспоминать мысли, изложенные известным богословом Саймоном Тагуэллом. Несмотря на то что он принадлежал к католичеству, его соображения, надеюсь будут интересными представителям всех конфессий, исповедующих Христианство.
Итак, Саймон Тагуэлл "Беседы о блаженствах"
Саму книгу прочесть можно здесь http://lib.ru/HRISTIAN/taguell.txt_with-big-pictures.html
Но мне хотелось бы привести одну главу из этой книги. Она очень кстати ко многим дискуссиям на этом форуме, но не ограничивайтесь только этой главой - прочтите книги полностью.
Итак, Саймон Тагуэлл "Беседы о блаженствах"
Саму книгу прочесть можно здесь http://lib.ru/HRISTIAN/taguell.txt_with-big-pictures.html
Но мне хотелось бы привести одну главу из этой книги. Она очень кстати ко многим дискуссиям на этом форуме, но не ограничивайтесь только этой главой - прочтите книги полностью.
Гл а ва 3
Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное
Евангелист Матфей и евангелист Лука говорят об этом блаженстве не совсем одинаково. У Луки оно проще и, воз-можно, первоначальной: "Блаженны нищие"; а противопо-ставлено оно словам: "Напротив, горе вам, богатые!" (Лк 24).
Такую простоту, почти грубость, не надо списывать со счета. Ту же самую мысль (точнее -- весть) мы находим в притче о богаче и Лазаре (Лк 16); если ты преуспеваешь в этом мире, ты расплатишься в "мире ином", и наоборот. Можно морализировать по поводу притчи, но сама она не дает для того оснований. Суть ее -- не в том, что богач был плохим, а бедняк -- хорошим, а в том, что один был богат, а другой -- беден. Вот и все. Горе богатым.
Простота эта поражает, но соответствия ей мы находим и в иудействе. Согласно преданию, рабби Иуда, прозванный "Царевичем" (The Prince) учил: "Тот, кто наслаждается в этом мире, лишится наслаждений в будущем; тот, кто в этом мире лишен наслаждений, обретет их". По-видимому, такая мысль вполне привычна и породила множество притч, похо-жих на анекдоты. Например, рабби Ханина, измученный своей бедностью, помолился о помощи, и увидел руку, ко-торая протягивает ему золотую ножку от стола; а потом, во сне, узрел иное: на небе, в будущей жизни, он ест за столом, у которого не хватает ножки.
Конечно, это совсем не похоже на первые книги Ветхо-го Завета, где земное благополучие прекрасно сочетается с праведностью, более того, -- оказывается естественной на-градой (см. нпр. Втор. 6, 3; 11, 13 и др.).
Проблема поставлена иначе, и очень остро, в Книге Иова. Герой ее весьма хороший человек, но на него валятся все возможные беды. Друзья настаивают на том, что это -- расплата за грехи, .но он, так же твердо, повторяет, что не провинился перед Богом. По замыслу автора, прав он, а не друзья. Тем самым ситуация оказывается непонятной, если не бессмысленной. Правда, в конце Иов обретает все утра-ченное, но до этого его представления о Боге поколеблены и сменены гораздо более глубокими,
По всей вероятности, мысль о том, что земное благопо-лучие не связано с праведностью, развивалось в века, раз-делявшие оба Завета; иудеи все яснее понимали, что чело-век, преданный Закону Господню, обычно оказывается среди изгоев этого мира.
Поначалу, конечно, это было простым наблюдением, но со временем, обобщилось, особенно потому, что мир сей все больше воспринимался как княжество сатаны. В иудей-ском сознании (быть может, под влиянием персидских уче-ний) усилилась резкая дихотомия между нынешним и буду-щим веком. Те, кто верен Богу, считали они, получат награ-ду не теперь, а позже.
Раннее христианство приняло это деление. Христиане ве-рили, что тот мир, который мы видим и знаем, подчинен "князю мира сего" (Ин. 14, 39). Отсюда неизбежно следует, что земное благополучие дается лишь тем, кто удовлетво-ряет требованиям этого князя. Поразительно место из "Па-стыря" Ермы, где говорится, что христианин не может уча-ствовать в "экономической системе" мира сего, ибо она це-ликом подчинена сатане. "Властитель этой страны, -- учит Ерма, -- прав, когда говорит: "Или следуйте моим зако-нам, или покидайте мою землю". Что же нам остается де-лать? У нас свои законы и свой град. Неужели мы отверг-нем свой закон ради полей и других владений и станем жить по закону чужого града?
С точки зрения Ермы именно это -- самый опасный соблазн для христианина. Самый тяжкий грех -- нарушить завет с Богом; а это неизбежно, если мы стремимся к зем-ному преуспеянию, так как невозможно служить двум гос-подам.
Ни в коем случае нельзя забывать о том, как серьезно это учение. Перед каждым из нас стоит чрезвычайно реаль-ный вопрос: в какой мере мы вправе стремиться к земному преуспеянию любого рода, не изменяя Богу? Ответить на него совсем непросто. "Талант", который мы должны при-умножить, так или иначе приведет нас к соприкосновению с "маммоной неправедным". Если дойдет до прямого конфлик-та ("или" -- "или") -- нам придется, как всегда знала Цер-ковь, выбирать между отступничеством и мученичеством. Но обычно вопрос стоит не столь явно, и все наши мирские дела -- под вопросительным знаком. Поскольку мы живем
в этом мире, мы непрестанно рискуем послужить маммоне. Это полностью относится к таким "добрым делам", как ска-жем, учительство. Что бы мы ни делали, мы в той или иной степени вынуждены считаться со "здешними" законами.
Незачем отрицать, что Церковь никогда не могла требо-вать от своих членов полного разрыва с миром. В ней всегда существовали преуспевающие и богатые люди. Но Церковь неустанно предупреждала их об опасности. Ерма говорит, что богатые обязаны своим спасением молитвам бедных. мы ставим. Быть может, мы хотели кого-то убить; быть может, Мutais мutandis -- это можно сказать о каждом из нас, в той или иной мере вписанных в "приличное общество",
Мы непрестанно должны помнить, что невозможно слу-жить двум господам. Принцип этот гораздо шире "богатст-ва -- бедности" в материальном смысле слова. Смотрите. как< говорит Господь о тех, кто выставляет напоказ свое бла-гочестие. Слова Его просты: "...они уже получают награду свою" (Мтф. 6, 2 и 5).
С такой точки зрения неважно, какую из земных целей мы ставим. Быть может, мы хотели кого-то убить; быть мо-жет, хотели улучшить Британскую конституцию. Раз мы этой цели достигли, мы получили награду свою. По-види-мому, лучше исправлять конституцию, чем убивать, но, в контексте блаженств, обе эти цели -- недостаточны, и пото-му обе они могут увести нас от Царства Божия. Вопроси-тельный знак остается; если вопрос "встанет ребром", что будет дороже нам: Бог или конституция?
Да, самый близкий контекст нашего блаженства -- пол-ная или относительная несовместимость Царства Божия и какого бы то ни было преуспеяния в земном мире. Но это не" все; и для нас, и для евангелиста Матфея блаженство нищих духом значительно глубже.
В той же Нагорной проповеди Христос сообщает нам еще одну очень важную истину о земном имуществе. "Не собирайте сокровища на земле", -- говорит Он (Мтф. 6, 19) у и объясняет, что это попросту невозможно (ср. Лк. 12, 16 и далее). В этом мире, собственно, и нельзя ничем владеть,. ибо и владения и мы сами недостаточно устойчивы. Мы живем во времени, мы живем в текущем мире; и поэтому нет никакой возможности схватить что бы то ни было и закри-чать: "Это мое!" Когда апостол Павел учит нас пользовать-
ся миром как не пользоваться (1 Кор. 7, 31), он просто пока-зывает, что не подвержен иллюзиям.
Конечно, это относится не 'только к деньгам или имущест-ву. Несметное множество браков и дружб разрушено имен-но тем, что мы хотим владеть чем-то или кем-то. Самый верный способ поссориться с человеком -- вцепиться в него. И дружбу и любовь можно получить только как незаслу-женный, нечаянный дар. Жалеть об этом не надо, это -- од-на из тех вещей, из-за которых прекрасен Божий мир. Падший человек утратил вкус к такой неуверенности. Он любит то, что можно крепко держать, хотя на самом деле ему это только кажется, ибо удержать ничего нельзя.
Одни лишь нищие духом могут что-то иметь, поскольку лишь они принимают все, как подарок. Об этом, среди про-чего, говорит Христос в Своей притче -- о талантах (Мтф. 25, 14 и далее). Человек, зарывший деньги, боится риско-вать, но именно поэтому теряет все, что ему доверено. Хо-зяин не хотел, чтобы слуги берегли его дар.
Господь просит нас, чтобы мы всегда были готовы отдать то, что имеем. Только тогда оно может вернуться к нам и умножиться. Нам очень важно отучиться от желания "вла-деть". которое вложил в нас дьявол, еще и потому, что единственное прочное достояние лежит вне всяких "владе-ний".. Томас Трэен в "Сотницах созерцаний смеется над глупыми людьми, "которые хотят владеть столь малым, тог-да как им обещано все". Мейстер Экхарт говорит о том же, объясняя, что Бог не может дать мало -- Он дает или все, или ничего.
Пока мы играем в бесовскую игру "владения", мы никак не выйдем за пределы того мира, где можно получить лишь жалкие крохи. Только тогда, когда мы снова научимся ви-деть во всем Божий дар, мы сможем получить в дар Царст-во Небесное.
Сам Бог непрестанно отдает Себя. Лица Троицы отдают Себя друг другу. Человек, образ и подобие Божие, может сохранить даже душу, лишь отдавая ее (см. Мтф. 10, 39). Согласно одному из толкований, образ Божий -- "мужчина и женщина", вместе. В этом, несомненно, есть правда. Как бы ни понимать образ Божий, в него входит отдание себя другим. "Нехорошо человеку быть одному" (Быт. 42, 18).
Часто слова о том, что надо потерять душу, чтобы ее обрести, поясняют так: "душа" означает здесь "жизнь". Не стоит на этом настаивать. Греческое слово Евангелия зна-чит именно "душа". Если мы слишком сильно печемся о на-шем спасении, мы рискуем его потерять. Если мы жадно со-бираем духовные сокровища, мы не сможем принять в дар Царства Божия. Конечно, это касается и чувств, и достоя-ний ума. Мы должны легко отдавать их, чтобы жить в ис-тинном смысле этого слова.
Причина совсем не в том, что стремление к эмоциональ-ной, интеллектуальной или физической "зажиточности" об-личает в нас жадность. Нет, причина почти прямо противо-положна; и в этой связи надо вспомнить забытую доброде-тель magnanimitatis -- величия души. Цепляться за частич-ные блага попросту мелко. Самый верный путь к утрате радости -- стараться быть бодрым и веселым любой ценой. Отец Браун напомнил нам, что это -- "жестокая религия" (см. расск. "Три орудия смерти"). Скажем больше: быть может, самый верный способ сойти с ума -- трястись над своей психикой. Во всем, что хоть чего-то стоит, есть некая легкость, риск, легкомыслие.
Господь отвечает на наши жалкие просьбы: "Отец благо-словил дать вам Царство" (Лк. 12, 32). Бессмысленно гово-рить, как мамаша у Льюиса: "Мне нужно так мало, только хороший гренок...". Это -- бесовское смирение, оно опасней гордыни. Отец благоволил дать нам Царство. Всем осталь-ным надо, если нужно, жертвовать, не потому, что это слиш-ком много для нас, а потому, что это слишком мало. Христианство -- не дотошная программа самоусовершенствова-ния. На карту поставлено Божие Царство; и ради него мы должны разжать пальцы. Западная христианская традиция называет такое полное отдание "темной ночью" чувств и ума; и этому нередко противопоставляют более радостную духовность православия. Однако и в восточной традиции речь идет о том же самом, и многие учителя кажутся менее мрачными лишь потому, что они с большей надеждой смотрят на роль самого человека в деле своего спасения, чем некоторые (никак не все) их западные собратья. Быть может, западные христиане больше противились Богу, и по-тому больше страдали. Но цель и у тех, и у других -- одна и та же.
Мы не должны владеть ничем, даже Богом. Если мы хо-тим его обрести, мы не должны в него вцепляться. (Тем са-мым, кстати, мы испытываем последнее подражание Христу -- "Боже Мой, Боже Мой, для чего Ты Меня оставил?" (Мтф. 27, 46). Труднее всего из всех грехов побороть идоло-поклонство. О падшем человечестве можно сказать то, что сказал: апостол об афинянах: "... по всему вижу я, что вы как бы особенно набожны". (Деян. 17, 22). Человеческие стремления искажены, но не уничтожены первородным гре-хом, и в число их входит стремление к Богу. Сколько бы:
человек ни старался, он не изгонит Бога из своей жизни. Какой-то бог нужен ему. Но пока он не разучится "владеть, он примет лишь такого бога, которым можно владеть, как предметом.
Однако Бог -- не предмет. Всякий бог, который стал "моим" -- бог ложный. Бесконечность Божьего бытия нельзя "иметь", нельзя "держать", как нельзя удержать ураган ры-бачьей сетью.
Блаженны нищие духом, то есть -- те, кто отрешился от духа "владения". Их есть Царство Небесное, ибо они потеряли все "свое", и научились просто отдавать и просто принимать, а точнее -- просто быть, в чем и уподобились Богу.