Немного хороших слов:
от Анны Ахматовой:
За веру твою! И за верность мою!
За то, что с тобою мы в этом краю!
Пускай навсегда заколдованы мы,
Но не было в мире прекрасней зимы,
И не было в небе узорней крестов,
Воздушней цепочек, длиннее мостов...
За то, что все плыло, беззвучно скользя.
За то, что нам видеть друг друга нельзя.
* * *
О, есть неповторимые слова,
Кто их сказал - истратил слишком много.
Неистощима только синева
Небесная и милосердье Бога.
1
Хор ангелов великий час восславил,
И небеса расплавились в огне.
Отцу сказал: "Почто Меня оставил?"
А Матери: "О, не рыдай Мене..."
2
Магдалина билась и рыдала,
Ученик любимый каменел,
А туда, где молча Мать стояла,
Так никто взглянуть и не посмел.
* * *
Помолись о нищей, о потерянной,
О моей живой душе,
Ты, всегда в своих путях уверенный,
Свет узревший в шалаше.
И тебе, печально-благодарная,
Я за это расскажу потом,
Как меня томила ночь угарная,
Как дышало утро льдом.
В этой жизни я немного видела,
Только пела и ждала.
Знаю: брата я не ненавидела
И сестры не предала.
Отчего же Бог меня наказывал
Каждый день и каждый час?
Или это ангел мне указывал
Свет, невидимый для нас?
От Германа Плисецкого:
Сказал Екклесиаст: все суета-сует
Все временно, все смертно в человеке.
От всех трудов под солнцем проку нет
И лишь земля незыблема во веки
Проходит род – и вновь приходит род
Круговращенью следуя в природе
Закатом заменяется восход
Глядишь и снова солнце на восходе
И ветер обошедший все края
То налетавший с севера, то с юга
На круги возвращается своя
Нет выхода из замкнутого круга
В моря впадают реки, но полней
Вовек моря от этого не станут
И реки не наполнивши морей,
К истокам возвращаться не устанут
Несовершенен всякий пересказ
Он сокровенный смысл вещей нарушит
Смотреть во веки не устанет глаз
А то что было человек забудет.
Покуда существует эта твердь
Во век под солнцем этого не будет
Мне говорят: «Смотри Екклесиаст
Вот – новое». Но то что нынче ново
В веках минувших тыщу раз до нас
Уже случалось – и случится снова.
Нет памяти о прошлом. Суждено
Всему, что было, полное забвение
И точно также будет лишено
Воспоминаний наше поколение.
Мне выпало в Израиле царить
Я знал зарок: познать людские страсти
Все взвесить, слов пустых не говорить
Задача тяжелее царской власти
Все чередой прошло передо мной
Блеск, нищета, величие, разруха
И вот вам вывод мудрости земной
Все суета-сует томленье духа!
Прямым во век не станет путь планет
Число светил доступно звездочету
Но то, чего на этом свете нет
Не поддается никакому счету
И я сказал себе: ты стал велик
Благодаря познаниям обретенным
Ты больше всех изведал и постиг
И сердце твое стало умудренным
Ты предал сердце мудрости – и та
Насытила его до опьянения
Но понял ты – и это суета
И это духа твоего томленье
Под тяжестью познанья плечи горбь
У мудрости великой вкус печали
Кто множит знанья – умножает скорбь
Зерно ее заложено в начале
Есть время жить и время умирать
Всему свой срок. Всему приходит время
Есть время сеять – время собирать
Есть время несть – есть время бросить бремя
Есть время убивать и врачевать
Есть время разрушать и время строить
Сшивать и рвать. Стяжать и расточать
Хранить молчанье – слова удостоить
Всему свой срок. Терять и обретать
Есть время славословий и проклятий
Всему свой час. Есть время обнимать –
И время уклоняться от объятий. –
Есть время плакать и пускаться в пляс,
И побивать каменьями кумиров
Есть час любви – и ненависти час
И для войны есть время и для мира
Что проку человеку от труда
Что проку ото всех его свершений
Которые Господь ему сюда
Послал для ежедневных упражнений
Прекрасным создал этот мир Господь
Дал разум людям, но понятья не дал,
Чтоб человек свою земную плоть
Преодолев, Его дела изведал.
И понял я, хоть это и старо,
Что лучшего придумать мы не можем:
Трудиться, есть и пить, творить добро
Я это называю даром Божьим.
И понял я, что все Его дела
Бессмертны: не прибавить – не убавить
И остается нам одна хвала
И остается только Бога славить
Что было прежде, то и будет впредь
И прежде было – то что завтра будет
Бог призовет, когда наступит смерть
И всех по-справедливости рассудит
А здесь я видел беззаконный суд
Творят неправду истину взыскуя
Сказал себе я: высший суд – не тут
Господь рассудит суету мирскую
Дойди Судья Всевышний до основ
Открой нам грубость истин подноготных
Что нет у человеческих сынов
Существенных различий от животных
Судьба у человека и скота
Одна и та же, и одно дыхание
Везде одна и та же суета
Одной и той же жизни трепыханье
Из праха Бог возвел и в прах поверг
Все будем там. Попробуйте, проверьте,
Что наши души устремяться вверх,
А вниз животных души после смерти.
Итак: живи – и радуйся тому,
Что из твоих трудов под солнцем выйдет,
Поскольку из живущих никому
Не суждено грядущего увидеть
И посмотрел я и увидел здесь:
Господство силы, тягость угнетения,
Немилосердных властелинов спесь
И слезы всех лишенных утешения.
Почтил я мертвых больше чем живых,
Всех кто под солнцем плакал и трудился.
Во истину стократ счастливей их,
Тот кто на свет жестокий не родился.
Еще я видел, что чужой успех
Рождает в людях зависть, озлобление,
Что суета мирская – участь всех
(?) - духа нашего томленье.
Дурак сидит – рукой не шевельнет,
Своим бездельем вроде бы гордится.
Мысль о насущном хлебе – вечный гнет,
Уж лучше нищим быть, чем суетится.
Еще я понял плохо одному,
Несладко быть на свете одиноку.
К чему трудится, если никому,
От всех твоих усилий нету проку!
Труды, которым не видать конца,
Оправданы супружеством и братством,
А ежели нет сына у отца –
Не радуется глаз его богатствам.
Ведь если путник не один идет –
Другой помочь споткнувшемуся может,
А если одинокий упадет –
Никто ему подняться не поможет.
Двоим теплее, если вместе спят,
И в драке, где один не отобьется.
Вполне возможно двое устоят,
И скрученная нить не скоро рвется.
Вот юноша безвестный живший встарь
Он денег не имел, но был при этом
Умней, чем старый неразумный царь
Благим пренебрегающий советом.
И вышел из темницы тот юнец,
И заменил спесивого на троне
И царский поднесли ему венец,
И воцарился в славе и в законе!
А ведь слепые много лет подряд
В этом юноше царя не узнавали.
Воистину не знали, что творят
Грядущие похвалят их едва ли.
Запомни: имя доброе важней
Богатства, красоты, происхождения,
А если надо выбирать из дней:
Кончины день – важнее дня рождения.
Рыдания во время похорон
Отрадней смеха в блеске царских комнат,
Поскольку смертен человек – и он
Всегда в глубинах сердца это помнит.
Стенанья лучше смеха потому,
Что плач древнее смеха, изначальней
Плач – человеку друг. Нужней ему,
Тем чище сердце, чем лицо печальней.
Поэтому, и сердце мудреца
На горе откликается, как эхо.
Тогда как сердце бедного глупца
Навеки поселилось в доме смеха.
Поэтому полезней для сердец
Разительное слово обличения,
Которое произнесет мудрец,
Чем дураков беспечных песнопенья.
А смех глупцов – словно фальшивый блеск,
Всегда он затмевает тех кто плачет,
Как хвороста в костре веселый треск:
Он суетен – и ничего не значит.
Пока ты молод помни о Творце,
Пока не наступили дни без свету,
Пока, мой сын не возопишь в конце:
«Мне радости от этой жизни нету!»
Пока блистает солнце и луна,
И звезды над твоею головою.
Пока не наступили времена,
Затянутые тучей дождевою.
Когда у сильных ослабеет нить
И стражники начнут всего бояться,
И перестанут мельники молоть,
И те, что смотрят в окна, омрачатся:
На мельницах замолкнут жернова,
Замкнутся двери в городах и селах,
И смолкнут песни девушек веселых;
Вершины станут путника страшить,
И ужас им в дороге овладеет,
И ослабеет в нем желание жить,
И, как кузнечик, жизнь отяжелеет.
И горький зацветет миндаль кругом,
И помрачится все, а это значит,
Что человек отходит в вечный дом,
И плакальщиц толпа его оплачет.
Пока крепка серебряная цепь,
Тяни ее о жаждущих заботясь,
Пока цела колодезная крепь,
И колесо не рухнуло в колодезь…
Земле и Богу человек отдаст
И плоть и душу временные эти,
Все суета сует – сказал Екклесиаст,
Все суета сует на этом свете.
Екклесиаст не просто мудр. Он дал
Народу свод необходимых правил,
И для живущих много притч составил,
Постичь стремился, чем земля жива,
И меру дать тому, что непомерно.
Я утверждаю: истины слова
Записаны Екклесиастом верно!
Подобны иглам речи мудрецов
Или гвоздям железным вбитым насмерть.
У всех творцов неотразимых слов,
У проповедников – единый пастырь!
Все прочее, поверь словам отца:
Излишество не нужное для дела.
Писанье книг – занятье без конца,
Их чтение – утомительно для тела.
Послушаем теперь всему итог:
Поступки совершая, Бога бойся.
Все исполняй, что заповедал Бог,
А больше ни о чем не беспокойся.
Любое дело, что свершилось тут,
Постыдным оно было, или славным –
Бог неизбежно приведет на суд,
Все тайное однажды станет явным.